Это было единственным разом, когда Ричард завязал драку. С того дня курносый нос мерзкого дворянчика изогнулся, будто птичий клюв. Тот попытался обвинить в своем избиении самого Коннора и потребовать для безродного бастарда не меньше чем десяток ударов розгами, но Ричард — всей душой радеющий за честь и честность Ричард — не моргнув глазом сообщил всем, что был совершенно один, когда услышал возмутившие его оскорбления в адрес друга. А после с совершенно невозмутимым видом заявил собственному отцу и деду задиры, что со всей честью будущего рыцаря готов принять все положенные за содеянное удары, если они сочтут это необходимым. Не было нужды сомневаться в том, кому из них двоих в конце концов поверили, хоть длительного разговора наедине с отцом Ричард после того случая и не избежал.
Коннор вздрагивает и отрывается от размышлений, когда до его слуха доносится отдаленный стук, эхом отразившийся от стен и высокого потолка. Следом еще один. Все, включая поднявшегося над нижней площадкой на десяток футов Ричарда, останавливаются и непонимающе оглядываются вокруг себя в поисках источника шума.
— Это еще что? — хрипло интересуется у пустоты наемник.
На их глазах трещина взрезает свисающий с потолка грота крупный сталактит. С хрустом его верхушка обрушивается вниз, в паре дюймов от нижней ступени пьедестала с плитой.
— Обвал... — неверяще шепчет мальчишка. — Твою мать, обвал...
Словно в ответ на его слова пещера в один миг приходит в движение. Лишь чудом первый толчок не сбрасывает с возвышенности успевшего зацепиться за выступ Ричарда. Со всех сторон слышится глухой треск, с которым, будто яичная скорлупа, начинают рушиться стены. Пол под ногами вибрирует от ударов, а воздух в секунды наполняет каменная пыль.
Стоящий возле Ады Блез резко толкает ее прямо в руки Коннора, и на место, где мгновение назад стояла она, обрушивается тяжелая глыба.
Коннор беспомощно озирается по сторонам, за рвущим барабанные перепонки грохотом слыша лишь тяжелое буханье собственного сердца. За несколько мгновений все вокруг меняется до неузнаваемости. Без видимой причины пещера складывается вокруг них словно карточный домик.
Обзор застилает облако пыли. Щипет глаза и горло. От шока и страха он почти теряет понимание происходящего, когда сквозь звон в ушах слышит крик "В воду!"
Ноги сами приходят в движение. Инстинктивно несут его в сторону единственного выхода, сквозь пыль и разлетающиеся каменные осколки, когда в мечущемся сознании всплывает понимание того, что голос был его собственным.
Коннор чувствует влажную ладонь в своей руке и сжимает ее сильнее, тянет за собой. Прямо перед ним в пол проваливается едва различимый за пылью мальчишка, и лишь мгновение спустя Коннор понимает, что тот первым добрался до воды.