Черный Дракон (Бушлатов) - страница 128

Коннор невольно стискивает лежавшую на полу ладонь в кулак, царапая ее мелкими камнями.

— Я про что говорить-то начал, мессир, — не замечая этого, продолжает паренек, совсем позабывший о кучке камней, предназначавшихся для пускания по воде. — Про теллонцев-то этих, значит. Папка мой всю жизнь рыбачил, во всех приморских городах за свой перебывал на службе, покуда, стало быть, на собственный корабль не скопил. Улов продавал в те времена, когда Дедрик Ферран еще не захватил, а Теллона с империей связи торговые не оборвала из-за этого. Так уже в те времена, папка говорит, никто с теллонцами дел иметь не рвался — хитрые твари, худой товар вдвое дороже хорошего продадут, а-то и втрое бывало, и поминай их как звали. Врать им как нам с вами дышать — не могут они без этого. И этого хмыря вы остерегайтесь. Облапошит вас, себе меч приберет и деру даст, вспомните мои слова тогда, мессир!

— Я теллонец, — Коннор наконец поворачивается к оторопело замолкшему мальчишке. — По матери — она Дитрих, а отца у меня нет. Имя ей пожаловали, когда я родился уже, мне оно от нее не перешло.

Парень отворачивается, цветом лица все больше начиная походить на вареного рака, а Коннор поднимается на ноги, заметив движение позади себя. Ричард уже стоит у подножия пьедестала — взволнованный и взбудораженный, со слабым румянцем на щеках, блеском и неверием в реальность происходящего в глазах. Глядя на него, Коннор с грустью думает о том, как много осталось еще в нем от того мечтательного ребенка, искренне верящего в собственное предназначение для чего-то значительного, жаждущего великих подвигов и приключений. И как быстро гаснут детский восторг в его взгляде и тепло в груди самого Коннора, когда их взгляды встречаются, и оба вспоминают, склизкой холодной реальностью, все, что случилось в этот день на пути сира Ричарда Монда к его рыцарской славе.

Блез спускается чуть погодя, и Ричард спешит отвернуться к нему. Куска пергамента в его руках уже нет, и Коннор отмечает полный неприязни взгляд вернувшегося к ним мальчишки, направленный на наемника. Заметив внимание к себе, тот тушуется и вновь густо краснеет, а Коннор вдруг ощущает странное, злорадное чувство морального удовлетворения, которое не оставляет его и на обратном пути к подъему.

Неприязнь имперцев, твердо убежденных в собственном превосходстве над прочими народами, к теллонцам, конечно же, никогда не была для него тайной. Эльфов большинство людей невзлюбило еще до того, как Малькольм заложил первый кирпич своей будущей империи, и оттого присоединившиеся к ним предки нынешних теллонцев быстро были записаны в предатели собственного вида. Уже к десяти годам Коннор совсем перестал замечать постоянные косые взгляды в свою сторону. Не только от венерсборгских снобов, что было весьма ожидаемо, но и от немытых бродяг из нижнего города — заметив правильные черты лица и насыщенно медный цвет его волос, те нагло клянчили милостыню, не упуская возможности отметить его задолженность истинным делорианцам за проживание на их прекрасной родине. Справедливости ради, не отставали от них и встреченные им теллонцы, коих, все же, было чуть меньше. Дружелюбие растворялось в их глазах в тот же миг, как они узнавали о том, что рожден он был в Верхнем Венерсборге, а на теллонском говорит хоть и верно, но с акцентом едва ли не хуже того, коим коверкал Общий язык Блез. Со временем Коннор перестал называть собственную фамилию при знакомстве, но все же едва ли это действительно задевало его с тех пор, как Ричард стал ему другом. Уже в те времена он не находил интересной компанию других наследников знатных родов и всеми силами избегал их общества. Ему было совершенно безразлично происхождение друга, а слово "ублюдок" он считал совершенно недопустимым. Коннор на всю жизнь запомнил день, когда наглый курносый внук виконта Ховера, застав их совершенно одних дерущимися на деревянных мечах, презрительно назвал его грязным теллонским выродком, не заслужившим жить не только в знатном доме, но и на землях имперской столицы. И уж тем более не заслужившим чести на равных скрестить мечи с будущим рыцарем Делориана, добавил он чуть подумав.