Я не ищу славы и оправдания для себя, я лишь хочу, чтобы люди знали, что именно произошло тогда. Хочу, чтобы они знали и помнили тех, благодаря кому сейчас я могу записывать это, ничего не опасаясь, целовать жену и обнимать наших внучек.
Я не хочу, чтобы те жизни были отданы напрасно.
Итак.
Предзнаменования той бури мы стали получать задолго до всех трагических событий, но мы были слишком слепы и самоуверенны, чтобы предотвратить ее…»
***
640 год от Прибытия на Материк
Шаги тяжелых солдатских сапог гулом отдаются в узком коридоре. Двое — мужчина и женщина в кольчугах и латных нагрудниках с позолоченным изображением восходящего солнца — идут уверенно, с прямыми как палка спинами, не оглядываясь на сложные витиеватые узоры оконных виражей, за изучением которых любой искусствовед провел бы не одну неделю. Третий — совсем еще молодой мужчина с хорошо заметной военной выправкой и широкими плечами, сейчас опущенными вниз, плетется позади них, не отрывая взгляда от носков своей обуви. Доспехов на нем нет и в помине, жесткая щетина покрывает щеки и подбородок, а под опущенными глазами залегли тени.
Все трое останавливаются у тяжелых дубовых дверей, возле которых их уже дожидается человек со скрещенными на груди руками. Доспех на нем легкий, а на нагрудной пластине выгибает шею черный гербовой дракон династии Моргенштернов. Цепкие серые глаза внимательно осматривают пришедших, чуть дольше задерживаясь на мужчине без доспехов, все так же держащемся позади.
— Комендант Дитрих, — приветствует женщина, слегка склоняя голову. Двое мужчин следуют ее примеру. — Сир Кларисса Ридевальд и сир Теренс Морвейк из Священного ордена имени Кассатора. Прибыли из Цитадели по приказу командора де Бура, чтобы доста…
— Довольно, — обрывает ее комендант. — Мне известна цель вашего прибытия, как и вам должно быть известно, что носить оружие в императорском дворце дозволено лишь гарнизону.
— При всем уважении, мессир, — сир Ридевальд машинальным движением поправляет висящий за спиной лук, — мы рыцари ордена, почти пять сотен лет защищающего человечество от величайшей из угроз, мы никак не можем представлять опасности для его величе…
— Никаких споров, сир Ридевальд, — нервирующе спокойно вновь перебивает комендант. — Ваша работа — проедать налоги и издеваться над несчастными людьми, которым не повезло с родителями, моя — обеспечить полную безопасность его императорского величества. Оставьте все имеющееся оружие возле этой стены. Без глупостей.