Именно поэтому покидать ее было таким облегчением.
Острее всего в начале пути ощущал его Ричард, до головокружения глубоко вдыхавший воздух, наконец утративший запахи дыма и гари. Даже Коннор, прежде чувствовавший себя как рыба в воде, оказавшись за стенами, вне доступа разгневанных папаш и бывших сослуживцев из Ордена, едва заметно выдохнул. Единственным, кто никак не отреагировал на смену грязных улиц трактом и лесом, был равнодушно взирающий на дорогу впереди Блез Адан. Особенно удивительно это было для человека, прожившего в Гренне, похоже, всю сознательную часть жизни. Впрочем, согласно непродолжительным наблюдениям Ричарда, его неестественный зеленый взгляд оставался непроницаем при любых обстоятельствах.
— Ах ты паскуда! — в который раз за прошедшее время Коннор дергает повод, заставляя лошадь резко свернуть в сторону. Здоровые челюсти с кривыми желтыми зубами щелкают в месте, где мгновение назад находилось его ухо. — Где ты достал эту тварь?!
— Она не любит рыжих, — наемник успокаивающе похлопывает кобылу по шее. — Или имперцев, она же теллонка. А дружок твой далековато отъехал, до него не достать.
— Теллонка?
— Я тебя умоляю. Больше одного дня пробыть в Гренне и не слышать любимый анекдот местных конюхов? — Адан наконец поворачивается к нему, словно чтобы убедиться, что его не разыгрывают. — Ты настолько хорош, что запрыгнул в постель первой же шлюхи едва проехав ворота внутренней стены?
Коннор пожимает плечами:
— Вроде того. Ну так что?
— Поверить не могу, что делаю это... Знаешь, каких лошадей зовут теллонками?
— Ну?
— Тех, мать которых трахнул эльфийский жеребец. Они рассказывали его лет пять, каждый раз, как видели меня в конюшне. Старые уходили, новые появлялись, а их гогот не прекращался. И как-то раз я сломал одному из них руку, а потом бросил его в кучу лошадиного дерьма и хорошенько вдавил в нее лицом. После этого конюхи все так же вечно сменялись, но этой шутки я больше не слышал ни от кого из них. В этом городе все просто, мне даже будет его не хватать.
— Но ты еще вернешься.
— Если нам свезет — через год. Если дракон, или кто там, не был идиотом, то тайники раскиданы по всей империи, а может и всему Материку. В любом случае, твоя кляча до гробницы не дотянет.
С явной печалью во взгляде Коннор поворачивается к везущей его кобыле:
— Кассаторского жеребца пришлось обменять на нее. Чистокровный эльф, с ним меня бы поймали уже через неделю.
— Надо же, ты и правда умнее, чем кажется поначалу.