— Ну ты глянь! Неужто де Вен?
— Он самый, — Дитрих неосознанно морщится от самой мысли о будущей встрече разом с двумя горделивыми ублюдками, в народе шутливо окрещенными Королями-Бастардами.
Годрик де Вен являлся ни больше ни меньше архимагистром магии и главой всей чародейской братии империи, а так же — помимо этого и по личному мнению самого коменданта — самым тошнотворным человеком в целом Делориане. Хотя бы потому, что при дворе императора бывал куда как чаще командора, да и показной рыцарской честью себя ни в коей мере не стеснял. Как и Клеменс де Бур, он был рожден вне законного брака, но с одной стороны так же принадлежал к дворянству, и точно так же носил родовое имя знатного родителя. И если командор был незаконным сыном герцогини Клары де Бур — родной сестры матери императора Рихарда, после рождения бастарда вынужденной вступить в поспешный брак с менее именитым мужчиной и, за неимением иных наследников рода, сохранившей и передавшей супругу собственные титул и фамилию — то архимагистр происхождение имел куда как более отвратительное для ума любого имперца.
Отцом его был упокоившийся уже добрый десяток лет назад барон де Вен, а вот матерью — его постельная рабыня, эльфийка то ли на четверть, то ли на одну восьмую. Присущий, как и способность к зачатию абаддонов, лишь эльфийскому племени магический дар Годрик унаследовал от нее, хоть сама она никакими способностями и не отличалась. Несмотря на то, что эксцентричный барон признал сына и даровал ему знатную имперскую фамилию еще до рождения, тот всеми силами стремился подчеркнуть ту крохотную долю нелюдской крови в своих венах, что подарила ему недюжинные способности к магии. Дитриху не доводилось встречать его прежде, чем он занял столь высокий пост, но сейчас архимагистр не упускал ни единой возможности заявиться ко двору в подчеркнуто эльфийском наряде и с на эльфийский же манер отпущенными волосами. Единственным же, что сразу заметно отличало его от остроухих предков и, судя по всему, крайне раздражало, была темная растительность на скулах и теле. И если синеватые от пробивающейся щетины щеки комендант и сам видел без труда, то о судорожной борьбе архимагистра с волосами на остальном теле при дворе ходили целые легенды.
Меж тем де Вен успевает небрежно бросить поводья коня сопровождавшей их к Цитадели девушке и широким — насколько позволял слой снега — шагом направиться к самой крепости. Его спутники торопливо бросаются следом, тем не менее всеми силами стремясь не потерять и капли достоинства в глазах окружающих. Фрида недовольно фыркает и спрыгивает на пол, поправляя пояс с ножнами.