Сормовское восстание было подавлено правительственными силами.
Репортер нижегородской газеты, посетивший Сормово в последних числах декабря писал: «…Сейчас в Сормове тихо. Улицы начинают понемногу оживляться. Обыватели приступают к повседневным занятиям. Ребятишки начинают играть в „снежки“. Рабочие, не обращая внимания на разъезды казаков, „свободно“ ходят по улицам, заложив руки в карманы. В середине декабря полиция запрещала людям ходить с засунутыми в карманы руками, опасаясь, что в карманах оружие. Некоторые жилые места, разрушенные в последние дни, напоминают картину „осадного положения“… Особенно удручает вид здания сгоревшей Народной столовой-читальни. В общем, жизнь входит в обычную колею…»
Репортер увидел только внешнюю сторону сормовской жизни, внутренняя же осталась для него недоступной: сормовичи были побеждены, но не покорены. В груди участников восстания огонь протеста погас, но не навсегда.
Дело о погроме на Острожной площади. Дело об участниках боев на сормовских баррикадах. Процесс нижегородских социал-демократов. Дело о канавинском восстании. Нижегородские тюрьмы и их обитатели. История удачных и неудачных тюремных побегов.
Судебное заседание по делу о погроме на Острожной площади Нижнего Новгорода 10 июля 1905 года открылось 7 декабря 1906 года. Суду было предано двенадцать черносотенцев-погромщиков. Обвинялись они в том, что, «приняв участие в публичном скопище чернорабочего люда, мастеровых и ремесленников, собравшихся на Острожной площади и прилегающих к ней улицах для учинения насилия над явившимися к Народному Дому на сходку социал-демократами, из вражды к последним за причинение материального ущерба торговле и разным отраслям труда устройством политических забастовок, также и из вражды на почве различия политических убеждений, а по отношению к евреям и племенной, совокупными силами с другими, не обнаруженными виновниками скопища…силою вторгались в чужие жилища и нанесли более чем 40 лицам разного общественного положения побои, последствием каковых преступных действий была смерть от полученных побоев аптекаря Гейнце, механика Лубецкого и крестьянина Колесова, тяжкое, грозившее опасностью жизни, расстройство бухгалтера гор. управы Литвиненко, тяжкое же расстройство здоровья дворянки Лидии Александровны Рукиной и разгром домов Ежовой, Широкова и Копыленко, у которого расхищена была часть имущества, причем из них, обвиняемых, Клочьев, Семенов, Журавлев, Хиринов и Елисеев были главными виновниками, подстрекавшими толпу к насилию, а Клочьев и Семенов, кроме того, и организаторами скопища».