— Знать-то знал, — ответил я. — Но доказательств до сей поры у меня не было.
В приемном покое больницы нас долго не хотели вводить в курс дел по поводу состояния больного Сюткина. В итоге мне пришлось пригрозить, что сопровождающая меня популярная журналистка Юлия Рябинина разделает под орех всю их шарашкину контору, если они немедленно не свяжут нас хотя бы с лечащим врачом Константина Сюткина.
Через пять минут мы уже разговаривали непосредственно с самим врачом.
Выглядел он удивительно: белоснежно чистый халат, застегнутый на одну пуговицу, и грязный засаленный колпак на голове.
— Состояние больного Сюткина тяжелое, — уныло сообщал он. — Больной находится в коме. Посещения запрещены.
— А увидеть его можно? — спросила Рябинина.
Врач отрицательно покачал головой. Смотреть на него было тяжело. Казалось, он сам нуждается в помощи.
— Что это вы так плохо выглядите? — спросил я его. — Переживаете чужую боль как свою?
Он бросил в мою сторону быстрый взгляд и ответил:
— Может быть, вас это удивит, но это действительно так. Просто мне надоели посещения. Больной в бессознательном состоянии, а около него кто только не крутится! Пресса, милиция, еще черт знает кто!
— Кто? — быстро спросил я.
— Что — кто? — удивленно посмотрел он на меня. — Я же говорю: пресса, милиция.
— А еще кто? — напомнил я ему. — Ну, вы сами говорите: «еще черт знает кто»… Вот я и спрашиваю — кто?
— До свидания, — заторопился он. — У меня, знаете ли, не один больной Сюткин. Честь имею!
— Подождите, доктор! — остановил я его.
Он обернулся.
— Что еще?
— А что это вы только на одну пуговицу застегиваетесь? — спросил я. — Времени нет? А колпак почему не постираете?
Он долго смотрел на меня, пытаясь понять, причем здесь его колпак, а потом пожал плечами и сказал:
— До свидания, — и засим удалился.
— Куда ты теперь? — спросила меня Рябинина, как только мы с ней вышли из больницы на улицу.
— В редакцию, — ответил я. — Материал писать. Завтра покупай «Российскую молодежную».
— Вот еще, — усмехнулась она. — Вечером будешь дома?
— Надеюсь.
— Я приеду.
— Что мне тебе сказать на это? Ура.
— И на том спасибо, — сказала она мне.
При входе в редакцию охранник сообщил мне:
— Павел Степанович приказал, как только вы явитесь, сказать вам, что он ждет вас в своем кабинете.
Я взглянул на часы. У меня было еще как минимум два часа. Что он горячку порет? Да и то сказать, материал уж больно горячий.
Я прошел через все коридоры и дошел до его кабинета. В предбаннике меня, естественно, встретила Галочка.
— Слава Боту! — вздохнула она, увидев меня. — Павел Степанович ждет вас.