— Я еще не совсем представляю себе, что напишу, — оправдывался я. — Мне просто хотелось застолбить подвал для завтрашнего выпуска.
— Я бы вам и полосу на это дело отдал, — проворчал Павел Степанович. — Но ведь вы… Послушайте, Лапшин, мне наплевать, откуда у вас эти снимки, целее буду, если ничего не буду знать, у меня ребенок скоро родится…
— Я в курсе, — вставил я.
— Но вы-то! — прогремел он. — Вы-то должны понимать, что этот текст должен немедленно идти в номер, вы же профессионал, вашу мать, что же вы мне подносите половину материала! Где текст, я вас спрашиваю?!
— Вчера Сюткин подорвался на бомбе, — перебил я его в надежде, что это поможет ему заткнуться.
Он и вправду ошеломленно на меня уставился, давая мне спасительную передышку.
— Вы хотите сказать, что это как-то связано? — медленно до него начало что-то доходить.
— Именно, — кивнул я. — Костя лежит в больнице. Мне нужно срочно его увидеть и, если удастся, поговорить с ним.
Казалось, что он сейчас лопнет от злости.
— Так что же вы здесь делаете?! — снова заорал он. — Вы думаете, я тут скучаю без вас?
— Что вы! — усмехнулся я. — Я вообще подозреваю, что вы вспоминаете обо мне, только когда я вхожу в ваш кабинет. Я же говорю, что предупредить вас хотел. И заодно застолбить подвал.
— Если через минуту вы еще будете находиться в моем кабинете, Лапшин, я вас убью, — сказал он. — ВОН!!! И чтоб через три часа, максимум через четыре, текст лежал передо мной! Ясно!
— Более чем, — ответил я и как можно быстрее ретировался из кабинета.
Галочка смотрела на меня осуждающе:
— Опять вы ему на нервы действуете, Лапшин? — вздохнула она.
— Это еще нужно хорошенько подумать — кто кому, — заметил я. — Чем вы его кормите, Галочка? Пусть переходит на молочное. Он уже на людей бросается.
Рябинина сидела на прежнем месте в прежней позе. Приятно, черт возьми, когда тебя ждет женщина. Есть в этом что-то от Вечности.
— Наконец-то! — встала она. — Застолбил подвальчик?
Она даже словами моими выражается. Ладно, Лапшин, угомонись. Просто она тоже журналист, причем ничуть не хуже тебя.
Может быть, даже и лучше.
— Все в порядке, — сказал я. — Едем к Косте.
По дороге в больницу я рассказал ей о визите в мою квартиру таинственного незнакомца.
— Не надо было мне уходить вчера, — вздохнула она. — Глупо получилось.
— Не знаю, — с сомнением покачал я головой. — Может быть, при тебе он ничего бы не сказал. Может быть, он ошивался где-нибудь поблизости и ждал, пока ты уйдешь.
Рябинина посмотрела на меня как на больного и снова вздохнула:
— Лапшин! — сказала она как тупому. — Но ведь именно об этом я и говорю. Не уйди я — не лез бы ты в эту кашу. Ты что, не знал, что у Президентов бывают двойники?