Итак, была тайная база «X», едва пришедший в себя после захвата — прошу прошения, операции! — Борис Николаевич и вежливый Андрей Васильевич, который тотчас же представился:
— Здравствуйте, Борис Николаевич, я ваш куратор.
— Куратор? — удивился Борис Николаевич. — Что значит «куратор»? Я вас не понимаю…
— Я сейчас все объясню, — мягко перебил его Андрей Васильевич и неожиданно спросил: — Как вам эта комната? — Он сделал небрежный жест, и Борис Николаевич машинально повел глазами за его рукой и также машинально кивнул:
— Ничего…
Но тотчас спохватился. Нахмурился. Эта резкая смена настроения не ускользнула от внимательного Андрея Васильевича.
— Вы успокойтесь, — добродушно сказал он. — Давайте, мы с вами сначала познакомимся. Андрей Васильевич, — представился он и протянул руку.
— Погибенко, — откашлявшись, произнес Борис Николаевич.
— Нет! — неожиданно улыбнулся Андрей Васильевич. — Лучше называть друг друга по имени-отчеству. Вы ведь Борис Николаевич?..
— Да.
— Вот и оставайтесь Борисом Николаевичем. Это даже очень здорово, что вы — Борис Николаевич. Хм!.. Борис Николаевич, это же надо, — усмехнулся Андрей Васильевич каким-то своим мыслям. — О чем это я? — вдруг спохватился он.
— Вы хотели мне объяснить, что все это значит, — напомнил Борис Николаевич.
— Ах, это! Это так, пустяки. Ничего особенного в этом нет, Борис Николаевич. А вот то, что вы, Борис Николаевич, на самом деле Борис Николаевич, это да! Это уже нечто, — в глазах Андрея Васильевича мелькнула тень суеверного страха. — Я ведь раньше как-то не задумался над этим… — Он вдруг приблизился к Борису Николаевичу вплотную и шепотом сказал: — Мне кажется, что это судьба!
Борис Николаевич непроизвольно вздрогнул.
— Что с вами? — поинтересовался Андрей Васильевич как ни в чем не бывало.
— Со мной?.. — Борис Николаевич задумался.
Больше всего это напоминало сумасшедший дом. Самый обычный, нормальный, так сказать, дурдом. А как же еще называть?! Сначала неизвестные крадут вас каким-то варварским — или наоборот сверхсовременным! — способом. Затем начинают задавать глупые вопросы, делать уколы и лечить. Господи, от чего лечить?! Зачем?! И при этом все время намекают, что «органы» ничего просто так не делают, что все имеет свой особый смысл, что лучше в этот смысл нос не совать и что со временем ему, конечно же, все объяснят. Хорошо! Потерпим ради Отечества.
Но вот приходит человек, и начинается такой абсурд, что впору встать на четвереньки и громко кричать петухом. Какой-то Андрей Васильевич, какой-то куратор, мать его… Эти вопросы, этот непонятный страх, мистика, в конце концов…