— Разговаривали. Просили, чтоб я ходатайствовал перед вами о встрече. Они поклонники вашего таланта.
— Лапшин, послушайте, не надо так, — попросил он. — Я в гораздо большей жопе, чем вы можете себе это представить.
— Вы будете удивлены, но вашу эту жопу я как раз могу себе представить, — хмыкнул я. — Вы не отказали себе в удовольствие затащить в нее и меня. А о Косте я уж и не говорю.
— Как он? — что-то человечное скользнуло в его голосе.
— Врачи говорят, что теперь уже надежда есть. Но ликовать еще рано. Да и не вам.
— Я вам не нравлюсь, да, Лапшин?
— А за что мне вас любить? — искренне удивился я. — За то, что…
Я хотел уколоть его как можно больнее, но он почувствовал, что его собираются каким-то образом унизить, и предупредил меня, перебив:
— Все, Лапшин. Хватит. Вы можете изгаляться сколько вам угодно, но в другой раз, в другом месте. И без меня. Что они вам сказали?
— Они вас ищут, — беспомощно напомнил я ему.
— Спасибо, я в курсе, — усмехнулся он. — Что им известно обо мне?
Вот оно. Теперь я вспомнил, теперь я прочно ухватился за ту мысль, которая постоянно от меня ускользала.
Но почему же я не мог зацепиться за нее раньше, ведь это так просто!
Ну что ж. Мне очень жаль, Стас.
— Они знают вашу фамилию, — сообщил я ему, внимательно следя за его реакцией.
Он побледнел.
— Что?!
Я повторил. Он покачал головой.
— Не может быть.
— Мне жаль вас разочаровывать, — сказал я, — но дело обстоит именно так, как я говорю. Некий Иван Альбертович Васильев, совершенно безликая личность, настоящий робот, при мне назвал вашу фамилию, причем раза два, кажется. Если вы Лейкин, конечно.
С минуту он тупо смотрел прямо перед собой.
— Это п….ц, — сказал он.
Мне была противна его профессия, но высокие профессионалы всегда заслуживают уважения. Хотя уважать эту личность было трудно. Но не отдавать же его на растерзание.
— Вы должны отдать эти негативы, — сказал я, изо всех сил стараясь произвести на него впечатление. — Деньги — не самое главное в этой жизни.
Он посмотрел на меня с подозрением, и я понял, что его обуяли нехорошие мысли.
— Вы продали меня, Лапшин? — прошипел, простите за банальность, этот человек.
— Не говорите глупости, Лейкин, — устало вздохнул я. — Я не Иуда, да и вы на Христа не тянете. К тому же, если то, о чем вы говорите, было бы правдой, сейчас с вами разговаривал бы не я, а некий бездушный робот по имени Иван Альбертович. Вам ясно, надеюсь?
Он немного помолчал, а потом кивнул.
— Более чем.
— Вот и хорошо, — заговорил я примирительным тоном. — А теперь послушайте меня. Может быть, вы еще сможете выпутаться из всей этой истории.