— Зачем?
— А вот спускайся, тогда и увидишь.
— Я и так вижу, — отозвался Борис Николаевич, — у вас за спиной шприц…
— Шприц, — легко согласилась женщина. — Ну и что?
— Почему вы его прячете?
— Чтобы не пугать тебя…
— Я не боюсь! — расхрабрился Борис Николаевич.
— А раз не боитесь, Борис Николаевич, — мягко перешла на «вы» женщина, — то спускайтесь. Ничего страшного с вами не произойдет… — Интонации воспитательницы из детского сада неожиданно пропали, и она грубо закончила: — Ни хрена с ним не будет!
Борис Николаевич открыл глаза.
Увы! Он больше не парил под самым потолком, а лежал на жесткой кушетке, и женщины с формами модели рядом с ним не было. Напротив — это был огромный, грузный человек с красными мешками под усталыми глазами. И если человек и напоминал врача, то, явно, военного.
— Ни хрена с ним не будет! — повторил огромный.
— Ты уверен?
— На все сто!.. Погляди, он уже глазками лупцует.
— Показалось.
— Точно! — Огромный нагнулся над Борисом Николаевичем. — Ну, хочешь, я ему еще укол сделаю?..
Услышав про укол, Борис Николаевич непроизвольно вздрогнул. Это движение не ускользнуло от огромного. Он осторожно потряс Бориса Николаевича за плечо. Затем приподнял и усадил, подставив под спину что-то мягкое.
Теперь Борис Николаевич увидел второго. Вернее, второго и третьего. Они были почти одного роста, в одинаковых светлых плащах и черных блестящих туфлях. Стоявший рядом с Борисом Николаевичем жевал резинку. Он был похож на бульдога. Другой — застывший возле самой двери — во время всего последующего разговора не проронил ни слова. Но его красноречивое молчание было, порой, гораздо выразительнее любых фраз…
Едва только Борис Николаевич разглядел тех, кто находился в помещении, у него не осталось и капли сомнения, что с ним вновь имеют дела «органы».
Некоторое время Огромный и Бульдог (а именно так мысленно прозвал их Борис Николаевич) разглядывали бывшего майора и перебрасывались короткими репликами. Так — словно Бориса Николаевича здесь и не было вовсе…
— Ты думаешь, он один?
— Скорее всего.
— Но это неразумно!
— Напротив. Чем меньше… — Бульдог выразительно щелкнул пальцами. — Нет, без сомнения всего один экземпляр. Согласен?
— Там проверяют, — уклончиво ответил Огромный.
— Если что — найдут.
— А если не найдут?
— Будут искать до последнего.
— Два года назад… — начал Огромный.
— Два года назад у меня были сосунки! — оборвал его Бульдог.
— А сейчас? — ехидно поинтересовался Огромный.
— И сейчас — сосунки! Но битые! А ты ведь знаешь, что дают за одного битого… — Бульдог вновь выразительно щелкнул пальцем.