Полковой комиссар Александра Гинзбург
Сентябрь 1919 года
— Александра, здравствуйте!
— День добрый, — машинально ответила Саша и в ту же секунду узнала голос. Вздрогнула и обернулась, в движении выхватывая и снимая с предохранителя маузер.
Вершинин стоял в десяти шагах от нее. Он широко улыбался, будто повстречал доброго приятеля после долгой разлуки. Руки держал перед собой открытыми ладонями вперед.
Место для встречи он выбрал идеально. До ближайшего часового — пара сотен саженей, и вокруг лес. Если она закричит, ее не услышат. Но как он прознал, что она окажется на этой лесной тропе, между селом, где стояла часть ее полка, и деревенькой, где размещался временный штаб? Князев и Белоусов настаивали, что она не должна ходить без охраны, но она обыкновенно пренебрегала этим.
Первым делом она заметила кобуру у него на поясе.
— Очень медленно, — сказала Саша, — расстегните ремень и бросьте его вперед, мне под ноги.
— Вы ведь понимаете, что имей я намерение вас застрелить, здороваться я не стал бы? — уточнил Вершинин, однако приказ ее выполнил. — У меня еще нож в кармане галифе. И кортик во френче, в потайной петле. Вам как удобнее, чтоб я сейчас их отдал или позже?
Ситуация становилась нелепой, но снова ставить маузер на предохранитель Саша не спешила.
— Позже, — процедила она сквозь зубы. — Как вы меня нашли?
— Вы ведь сами видели, как деньги открывают не хуже ключа любые двери. Так вот, распутать лесные тропы они помогают точно так же. Что ж вы так пистолет сжимаете, еще выстрелите куда-нибудь… Вам не нужно меня бояться, Александра. Я пришел как друг.
— Друг? — вскинулась Саша. — Ну, знаете. Я как-то иначе себе представляю дружбу. По вашему приказу меня пытали до полусмерти. А потом вы меня продали.
— Зачем вы рассказываете эту историю вот так, — поморщился Вершинин. — Можно же представить вещи в ином свете. Я сохранил вас живой и существенно более целой, чем должен был. А потом, рискуя собственной драгоценной шкурой, спас от участи, худшей чем смерть, и доставил в место, оказавшееся для вас совершенно безопасным в конечном итоге.
— Вон оно как, — усмехнулась Саша. — Ладно, черт с ним, с нашим общим не особо-то героическим прошлым. Сейчас вам чего надо? Вы здесь как представитель контрразведки?
— Я более не служу в контрразведке. Я ведь многим рискнул в той нашей маленькой афере — и просчитался. Уверен был, что ваш полковник просто решил от вас отделаться. Не понимал только, отчего таким жестоким способом. Жалел вас, грешным делом. А жалеть-то мне следовало себя! ОГП вцепилась в историю вашего исчезновения, как бульдог. Полетели головушки. Сам я едва успел смотать удочки и понес значительный ущерб. Но это мои проблемы, не ваши. Для вас имеет значение, что я действительно здесь как друг. Потому что другом вам сейчас будет всякий, кто поможет вам решить проблемы со снабжением. Я знаю два слова, которые заставят биться быстрее ваше революционное сердечко: русский трехлинейный.