– Имеет значение само намерение, – сказала Бенни, когда они стояли рядом, глядя на прямоугольные судки с запеканками, политыми соусом. – Важно только то, что эти люди взяли на себя труд приготовить эту еду и принести ее сюда, верно?
Байрон кивнул.
– И мы благодарны за это, правда?
– Да, – согласился Байрон. – Давай подадим все это завтра после похорон.
И Байрон принялся просматривать номера на смартфоне в поисках любимых маминых ресторанов, торгующих навынос. Но сейчас, сидя за кухонным столом, они ковыряются в тарелках и почти ничего не едят.
Уже слишком поздно, вряд ли еще кто-нибудь придет к ним. Они решают после перерыва не отвлекаться на мобильные и прослушать как можно больше из истории матери. Правда, у них не получится закончить прослушивание до завтрашних похорон. Просто они слишком устали. «Странно, – думает Байрон, – до чего трудно не смыкать глаз в такое время, пусть даже из жизни ушел самый важный для тебя человек, пусть даже ты слышишь голос матери, рассказывающей о том, что правда, которая была тебе известна о твоей семье, во многом оказывается ложью».
Право, жаль этого француза. Байрон тоже следил за его заплывом, в особенности с научной точки зрения: его интересовали сбор образцов, кампания по улучшению экологии океана. Но мать увлеклась самим противостоянием человека и водной стихии. Мама каждый день наблюдала в Сети за ходом заплыва. Можно было подумать, она сидит в сопровождающем катере, отмечает маршрут, поглядывает, нет ли акул, раздает бананы. Байрон почти ощущал, как учащается ее сердцебиение, когда она смотрит на экран.
Без сомнения, мать следила бы также за новостями об одном американце, который намерен посадить свою мини-субмарину в пяти самых глубоководных точках морского дна. Информация от ряда экспедиций поступит к ученым, занимающимся картографированием океана, как и Байрон. Но данный проект не слишком заинтересовал бы маму. Больше всего ее восхищало взаимодействие человеческого тела со стихией.
Однажды Байрон был заинтригован выражением лица матери, когда она просматривала сайт того француза. Такими глазами она вглядывалась в море, стоя в полосе прибоя. Не с тем ли пылом, думал Байрон, он сам бросался на борде в воду? Именно мать научила его скользить по волне, находить точку равновесия, предугадывать удобный момент. Именно мать научила его концентрироваться на своем желании, быть в гармонии с собой.
А вот отец показал Байрону, каким бывает мужчина, достигший всего этого. Родители Байрона были незаурядными людьми. Он сомневается, что когда-нибудь станет таким энергичным, как мать, и таким уверенным в своих действиях, как отец.