Когда бандитов оттащили от Лина, у того оказалась лишь пара царапин. Однако полицейские не арестовали бандитов, они лишь прогнали их, велев оставить Лина в покое. Разумеется, Лин не сомневался, что следующей попытки поквитаться с ним долго ждать не придется. Он поднял упавшее на песок свадебное платье дочери и встряхнул его. Шуршащий шифон издавал слабый аромат гардении, смешанный с запахами рома и глазури свадебного торта. Вероятно, в тот момент, когда тарелка грохнулась на пол, оставив липкие пятна на платье, Кови, как и всех прочих, отвлек жених, который, вскочив со стула, начал хрипеть и шататься.
– Она терпеть не может сиреневый цвет, – вслух произнес Лин.
– Прошу прощения, сэр? – спросил полицейский.
Покачав головой, Лин вновь скомкал платье. Кови ненавидела сиреневый цвет. Перл знала об этом и все же украсила свадебный торт сиреневой глазурью. Лин оглянулся на берег, уже скрытый завесой сумерек и штормовых облаков, и вспомнил, что совсем недавно видел Перл, которая вместе с группой зевак топталась на обочине разбитой асфальтированной дороги, огибающей песчаные пляжи. Все они, подавшись вперед, всматривались в море, словно, как и Лин, стремились вернуть Кови назад. Но теперь и Перл оставила свой наблюдательный пост.
Перл провела с его дочерью больше лет, чем родная мать. Возможно, она знала об этой девочке больше, чем сам Лин. И она любила его дочь, он не сомневался. Лин вспоминал, как Перл стояла на обочине прибрежной дороги, вытирая глаза краем фартука, и в его сознании начала зарождаться тревожная мысль.
Банни ощутила на лице брызги морской воды. Нехороший знак, ведь до прибоя довольно далеко. Она стояла на прибрежной дороге с Перл и другими женщинами, высматривая Кови в неспокойных водах бухты. Банни знала, что даже опытный пловец может не рассчитать свои силы. Но и при большой спешке Кови следовало подумать о том, какой дует ветер и что творится в небесной канцелярии. Она должна была понимать, что не сумеет очень долго продержаться в море.
А теперь Банни пыталась предугадать расчеты своей подруги. Далеко ли Кови сможет проплыть вдоль побережья, прежде чем ей придется выйти на берег? Разумеется, полицейские тоже задавались таким вопросом, но они уже вернулись с моря. Они отказались от намерения искать ее сегодня. В отличие от Банни им не понять Кови, и они не разбираются в морских течениях.
На днях, во время их последнего совместного плавания, море было спокойным. Они с легкостью рассекали теплую воду, потом сидели на песке, обсыхая на солнце, слизывая соль с губ, заплетая друг другу волосы. Молчали. После всех разговоров со слезами, после всех этих «а что, если» говорить больше было не о чем. Всякий раз, когда Кови шептала ей о своих планах поехать в Англию вслед за Гиббсом, сердце Банни немного щемило, но она рада была примириться с чем угодно, только не с тем, что подругу вынуждают идти замуж за человека, разрушающего все ее мечты.