В конце концов, именно такого рода помощь была ей по-настоящему нужна. В торговой компании Элинор заработала достаточно денег, чтобы хватило на поездку в Лондон. В поезде она тряслась всю дорогу, пытаясь отогнать воспоминания о страшном происшествии, случившемся не так уж давно.
Об Элли.
Она отправилась в Лондон, потому что не знала, куда еще ехать. Но, ступив на перрон, поняла, что не может вернуться в знакомые места, прийти к знакомым людям. Нельзя допустить случайной встречи с кем-то знавшим ее или настоящую Элинор. И ей нельзя будет здесь оставаться, когда под платьем-трапецией станет заметен ее округлившийся живот.
Но вероятно, это уже стало очевидным, поскольку, пока она стояла на автобусной остановке, какая-то женщина средних лет сунула ей в руку эту листовку. Элинор доехала на автобусе по указанному адресу и очутилась перед невысоким кирпичным зданием в той части города, где раньше не бывала. Она вошла туда, и ей сразу дали еду и место для ночлега, сообщив, что она правильно поступила. Какое облегчение – оказаться в окружении других женщин, пусть даже и в большой общей спальне, где слышны вздохи, храп и плач.
Монахини сказали ей, что ребенку с такой матерью, как она, не видать достойного будущего. Но она не сделала ничего плохого, пыталась объяснить Элинор. Ее взяли силой. Это не важно, ответили они. Имеет значение лишь то, каким ей видится будущее ребенка. Надо же понимать, что Элинор не сможет найти хорошую работу, а для выживания чем только не побрезгуешь. И ее ребенок вырастет с клеймом на всю жизнь. Словом, важно лишь то, что невинный младенец заслуживает лучшего.
Монахини имели в виду, что ее ребенок заслуживает чего-то лучшего, чем могла дать ему Элинор. Другими словами, новорожденная нуждалась в заботе хорошей матери, а Элинор ею не была.
Она хотела бы сама воспитывать малышку, но, увы, ее вера в свои силы явно вызывала сомнение окружающих. Их представление о ней расходилось с ее собственным. И ведь не поспоришь с тем, что решительность и уверенность далеко не всегда помогают пробиться в этом мире… По сути дела, Элинор не могла утверждать, что с ней и ее ребенком все будет в порядке.
– Значит, у тебя будет лучшее будущее, – сказала Элинор, глядя на свой раздавшийся живот.
Она поклялась себе, что ее дитя никогда не узнает позора.
Ее дитя. Все произошло так быстро. Боль, влага, крики. Потом все закончилось; Элинор произвела на свет создание с длинными пальчиками, маленькой родинкой на бледном лбу и влажными черными прядками. Ребенок трогательно хныкал, и до этой минуты она не подозревала, что можно вот так любить другое человеческое существо.