Больше времени проводил с зеркальщиками, хотя в сам цех старался заходить пореже. Мастеров, конечно, жалко. Хотя я и требовал от них осторожности и максимальной защиты. Но ведь бестолковые. При мне, конечно, всё делали как положено: и маски плотные одевали и перчатки, и помещение часто проветривали и перерывы делали. Но поговорил с охраной и понял, что всё это показуха. Без меня работали иногда и без масок, и без перерывов. Иногда заработаются и вообще из мастерской не выходят. А ещё плохо, что весь процесс изготовления зеркал происходит в одной мастерской. И полировка стекол, и покрытие амальгамой, и обрамление зеркал в красивые рамы. Надо все эти процессы отделить друг от друга, потому придётся строить ещё помещения. Поговорю с Гюнтером. Он этот вопрос быстро решит — это его любимое предприятие.
Ночевал когда в замке, когда у Эльзы. Но в замке чаще. Когда оставался у Эльзы, Ами потом недовольно ворчала, а вот на то, что от её покоев я частенько направлялся в комнату Ирмы, внимания не обращала, как будто так и должно быть. А так как положение у неё сейчас довольно серьёзное — скоро рожать, то приходилось беречь её нервы.
В середине августа примчался гонец из Дуйсбурга. Вернулся караван. Но что-то там было не в порядке. Гонец толком доложить не смог, сам ничего не знал, но адмирал просил прибыть меня лично. Ну, надо, значит надо. Прихватив Гюнтера и Ирму, отправился в Дуйсбург.
В Дуйсбурге меня ожидала куча неприятностей. В этот раз поход прошёл не очень удачно. Вернее, совсем не удачно. На эскадру было совершено несколько нападений. И довольно серьезных нападений. Как доложил адмирал, сначала, у Геркулесовых столбов столкнулись с десятком венецианских галер, которые поджидали именно нашу эскадру. Иначе объяснить их появление в этих водах было невозможно, нечего им там делать. Нападение произошло днём, поэтому ничего венецианцы добиться не смогли. Их вовремя заметили и расстреляли издали. Тем более, что и было их не много — всего десяток больших галер. Нет, так-то сила очень серьёзная и если бы не пушки, то разделали бы наших быстро и капитально. Но про пушки-то они знали. Чего хотели — не понятно. Потом, в проливе у Кале, сцепились с английской эскадрой. 8 галер и шесть раундшипов. Раундшипы даже с пушками. С плохонькими, но пушками. С одного корабля даже выстрелели один раз, но ядро пролетело метров 200 и плюхнулось в воду. Так что парусники нам не страшны, их и издали расстрелять можно. А вот галеры доставили много неприятностей. Нет, не нашим нефам, к ним они даже приблизиться не смогли, но вот наши галеры и шнеккера решили поиграть с ними в догонялки и, конечно, проиграли. Скорость больших галер ни с нашими маломерками, ни со шнеккерами не сравнить. Хорошо, наши успели спрятаться между нашими нефами, но пока удирали от английских галер, успели нарваться на несколько залпов английских лучников. И хоть дальность была запредельной, но без потерь не обошлось. 5 убитых и 12 раненых. За что и поплатились. Три галеры утопили, две сожгли и ещё три еле уковыляли. После этого от наших отстали.