Слушая эти откровения, Славик благодарил Бога, что все-таки закончил десятилетку и знал: пока куда-то вотрешь ртуть, сам надышишься, и цветы на кладбище принесут вначале тебе. Но Димону об этом говорить было бессмысленно. Тот считал себя крутым и ради того, чтобы кому-то отомстить, даже себя бы не пожалел.
Так вот, неделю назад, когда Славик отпустил инкассаторов и, закрыв обменник, вышел на улицу, из стоявшей неподалеку «восьмерки» с погашенными фарами раздался знакомый голос:
— Слав, давай в машину.
За рулем сидел Димка, и даже при зыбком свете уличных фонарей было видно: он чем-то сильно встревожен. Нервно поглядывая в зеркало заднего вида, он завел машину и резко тронулся с места.
— Тут вот какое дело… — заговорил он, когда свернули за угол. — Мне надо залечь на дно на недельку. Ищут меня, друган. Выручишь?
— Не вопрос, — с готовностью отозвался Славик. — Живи у меня на Чистопрудном!
— Нет, я из города рвать когти буду. А ты, Славик, пока мою обувку поноси.
— Зачем это?! — опешил Славик.
— Так надо. И главное, чтоб она была на тебе и днем и ночью. — Он указал на черные туфли, что лежали на заднем сиденье. — Вот эти туфли поноси. У тебя ведь тоже сорок третий?
— Сорок третий… — растерянно проговорил Славик.
— Ну вот, значит, ноги не натрешь! А через неделю я их обратно заберу.
Славик ничего не понял, но согласился. А Димон протянул ему несколько пачек долларов, стянутых банковской бумажной лентой:
— Держи, это тебе за сохранность.
— Ты чего, Димон?! — не въехал Славик. — За поносить туфли — такие бабки?!
— Бери-бери! Главное, вот это сохрани. — Димон еще раз указал на туфли. — Потом еще приплачу. И поосторожнее будь, не забывай поговорку: оглянись вокруг себя, не е…т ли кто тебя. Ладно, бывай, братан, дальше нам не по пути. А туфли прямо сейчас надевай и топай в них. Лучше, если ты и спать в них будешь.
— Спать в ботинках?! — Славик был окончательно сбит с толку.
— Шучу. Но далеко их не отставляй, держи в поле зрения. Теперь переобувайся и выходи.
Слава переобулся, вышел из машины и стал ловить такси. Как только он зашел в свою квартиру, то первым делом снял туфли и стал их осматривать. Искать долго не пришлось: под слегка надорванной стелькой в каблуке обнаружилось углубление, где лежал черный мешочек. Славик открыл его — и ахнул! Такое приходилось видеть только в кино. Бриллианты! Аккуратно высыпанные горкой, они сверкали невиданным, сумасшедшим блеском. Славик сидел как завороженный, боясь пошевелиться. Сколько все это стоит, он не знал: ни камнями, ни золотом никогда не занимался. У него, конечно, были печатка на пальце, золотые запонки и нательный крест на толстой цепочке. Но это так, для понта, — основные деньги он вложил в квартиру, в классную тачку, два гаража купил. Еще участок и дом собирался приобрести, но за привычные, шуршащие деньги, за «капусту», что в немереных количествах ежедневно проходила через его руки. А тут такое количество драгоценностей! Может, это вообще не бриллианты, а какие-то другие камни? Славик взял в руки один камушек, поглядел его на просвет и, ослепленный сиянием, сказал себе: точно бриллианты!