— Бумажку с данными я передал вашим… ммм… коллегам. Номер паспорта я, конечно, не помню, но, если господам угодно, имя с отчеством еще не забыл. Ника Александровна Никитина. — Хозяин магазина вошел в роль Шерлока Холмса, демонстрирующего свои лучшие качества туповатому Ватсону. — Тут все просто: я люблю барда Никитина, а отчество моей тещи — Александровна. Мне не составило труда запомнить. Ей двадцать два. Не теще в смысле, а клиентке.
— Это хорошо, что не забыл, — похвалил визитер. — И запомни: никто к тебе не приходил, ничего не знаешь, понял?
— Ой, вы таки думаете, что я сейчас сидел бы на этом месте, если бы не понимал такие вещи? — многозначительно приподнял бровь ювелир.
Бандит вернулся в машину. Славик уверенно указывал дорогу к недостроенному спорткомплексу. Он уже немного успокоился, поняв, что пытать его не будут, и всячески старался продемонстрировать свою полезность.
Через несколько минут они подъехали к тому месту, где несколько дней назад прозвучали выстрелы.
— Все происходило здесь. Я сидел в машине на этом самом месте, — объяснял Славик. — Видеть я ничего, как вы сами теперь понимаете, не мог. Идите туда. — Он махнул рукой в сторону поросшей бурьяном бетонной конструкции. — Я не могу. Я трупов боюсь.
— Не боись, — успокоил его один из конвоиров, доставая лопату из багажника. — А откуда ты знаешь, что были жмурики? Живы пацаны.
Бандиты без конца «пробивали» Славу. Им был дан приказ выяснить все, что мог видеть и знать Бабулькин.
Они шли по еле заметной каменистой тропинке, подталкивая Славика черенком лопаты.
— Да, но были же выстрелы.
— Ну да. Они попугали этих ссыкух, а ты соскочил. Кинулись к машине, а машина — тю-тю, вот они нам в Москве и рассказали, как ты себя плохо вел.
Перед ними были бетонные катакомбы. Оглядевшись, один из бандитов наметанным глазом выхватил темный прямоугольник све-жевзрыхленной земли, уже покрытый легкой порослью сорняков.
— Давай, Славик, мы пришли, копай здесь! — указал он место носком ботинка. — Копай, копай! Клад там.
Ужас опять охватил Славика. Голова закружилась. Он начал неумело копать, чувствуя взгляды бандитов взмокшей от страха спиной. Руки слушались плохо, лопата то и дело проскальзывала, лязгая о камни. Больше всего он боялся увидеть тела застреленных девушек. Он почему-то сразу принял версию, что их убийцы вернулись в Москву и заложили его.
Земля была рыхлой, и вскоре лопата глухо заскребла обо что-то большое и твердое. Это был потемневший от времени фанерный щит, прикрывавший неглубокую яму.
— Поднимай! — последовал короткий приказ.