— Руни меня прогнал.
— И правильно сделал, — сказал Эрик. — Ты бы тюрьму по камешку разнесла, а ему разбирайся потом.
Она хихикнула, по-прежнему пряча лицо на груди Гуннара. Тот так и остался стоять столбом тоскливо размышляя, как это все некстати. Побыть бы одному, отдышаться и не думать, хотя бы один вечер не думать ни о чем.
— С лестницей помочь? — спросил Эрик.
— Осилю.
Целитель глянул с сомнением.
— Как знаешь. Завтра зайду.
— Нет.
— Не спорь о том, в чем ничего не понимаешь. Вигдис, до утра его из постели не выпускай, — Он хмыкнул. — В смысле…
— Я поняла, — улыбнулась она, наконец, отрываясь от Гуннара и беря его под руку. — Укрою одеялом, поцелую в лоб, буду родной матерью.
Гуннара передернуло.
— Нет. Оставьте меня в покое. Оба. Пожалуйста.
Вигдис выпустила его локоть, развернулась, заглядывая в лицо.
— Пожалуйста, — повторил Гуннар, старательно не смотря ей в глаза.
— Ты думаешь, это я?
— Я ничего не думаю, — сказал он, по-прежнему глядя куда-то поверх ее головы. — Просто хочу упасть и сдохнуть, и пусть хоть весь город вырежут к ядреным демонам вместе со мной. — Гуннар с силой провел ладонями по лицу, мотнул головой и тут же об этом пожалел — повело в сторону. Добавил: — Прости, я сейчас не в себе. Давай потом.
Шагнул в сторону, обходя Вигдис.
— А оно будет, это «потом»? — спросила она. Негромко и спокойно, точно заканчивая разговор с неудавшимся нанимателем, и этот негромкий спокойный тон хлестнул куда сильнее крика и слез. Гуннар вздрогнул, словно на него снова вылили ведро ледяной воды. Шагнул навстречу, прижимая к себе, ткнулся лицом в макушку. Сегодня от ее волос пахло чем-то тонким, свежим, как от только что скошенной травы. Умирающей травы. Гуннар сглотнул невесть откуда возникший в горле ком.
— Я не могу думать о том, что это ты, — прошептал он. — И не могу не думать. Прости меня.
Вигдис отстранилась, заглянув в глаза — и в этот раз он взгляд не отвел. Осунулась, темные круги на поллица, тоже вся извелась.
— А я не могу доказать, что это не я, — слабо улыбнулась она. — И что нам теперь с этим делать?
— Не знаю, — сказал Гуннар, шагнув назад. Повторил: — Прости.
В этот раз она не стала заступать путь, но ее взгляд, казалось, вот-вот просверлит дыру между лопаток.
— Что с ним сделали? — еле слышно спросила Вигдис.
— Виска и каленое железо, — так же негромко ответил Эрик.
Она охнула.
Гуннар обернулся:
— Не смейте меня жалеть!
— Да я тебя сам сейчас пристукну, вот же дал Творец подопечного! Живо в кровать, и чтобы до завтра оттуда не вылезал.
Гуннар усмехнулся, разворачиваясь, едва не вписался в косяк, двинулся к лестнице, слыша за спиной беззлобную ругань Эрика. Вот так-то лучше.