Старик переговорил с кем-то — Эрик не стал ни всматриваться, ни вслушиваться. Вцепился в борт телеги, чтобы не свалиться. Пока они бегают, надо хотя бы попытаться. Он потянулся к нитям. Хотя бы запустить восстановление там, где можно. Не вышло. Даже дотянуться до нитей не получалось. Как в кошмарном сне, когда отчаянно к чему-то стремишься, а оно ускользает, маячит совсем рядом, а не коснуться. Разозлившись, Эрик рванулся изо всех сил. Дотянуться. Совсем близко. Почти получилось. Еще немного…
— Господин, что с вами? — услышал он сквозь звон в ушах.
Хотел было мотнуть головой, но земля ушла из-под ног, и наступила темнота.
Эрик очнулся оттого, что кто-то — очень осторожно — хлопал его по щекам. Он скорее понимал это, чем чувствовал. Веки были тяжелыми, разлепить из стоило огромных усилий. Мутное пятно перед глазами постепенно обретало очертания: темный силуэт на светлом фоне.
— Наконец-то, — обрадовался кто-то, проступил из мути, оказавшись тем самым стариком. — Как вы нас напугали, господин!
Эрик сел, потряс головой, отгоняя пелену перед глазами. И по-прежнему в ушах звенит. Твою ж… А он так надеялся, что все же получится хоть немного помочь. Зря. Хорошо хоть прямо к Творцу не отправился. Глупо было бы убиться из-за собственного упрямства.
— Долго я?
— С полчаса, наверное… Мы уже хотели к одаренной бежать.
— К ней без толку бежать. Не придет.
Не говорить же во всеуслышание, что Ингрид сейчас неспособна плести.
— Да дело молодое, как поссорились, так и помиритесь, — гоготнул кто-то.
Эрик глянул на здоровенного плечистого весельчака, тот стушевался, вспомнил, что некогда без дела сидеть, побрел прочь.
За спиной снова закашлялась Свея.
Эрик встретился взглядом со стариком. Отвел глаза. Тот понял, сник.
— Где мой мешок? — спросил Эрик. — И еще я просил вина. И кружку.
Из-за спин зевак вышел Стиг, протянул мешок. Эрик вынул флакон, плеснул в протянутую кружку вина, накапал макового настоя. Подавил соблазн добавить чуть больше необходимого. Подумав, отмерял настой наперстянки, чтобы поддержать сердце девушки — ну а вдруг она крепче, чем кажется, протянет до тех пор, как Эрик снова будет в силах плести? Скорее всего нет, но надежда — тварь живучая.
Вращательным движением перемешав содержимое, Эрик протянул кружку служанке.
— Выпей. Болеть перестанет, и кашлять будешь меньше. Еще захочется спать — спи.
И это все, что он может сделать для нее. Разве что зевак еще разогнать. Он оглядел собравшихся и те живо вспомнили, что им здесь нечего делать.
Свея отхлебнула, закашлялась.
— Гадость какая.