Бруни сдвинулся чуть назад и в сторону, отходя от полога — так, чтобы за спиной у него была стенка шатра, а перед глазами — пространство лагеря. Сжал плечо Хаука. Эрик видел такой взгляд и раньше. В нем не было страха или сомнений, только ярость и решимость идти до конца, потому с парнем лучше не шутить, любой неосторожный шаг будет стоит Хауку жизни.
— Ты. Скажи своим людям, чтобы не рыпались, если хочешь жить.
Хаук, бледный — хотя явно не от страха, а от того, что немочь еще не отступила — помедлил. На перекошенном от гнева лице красные воспаленные глаза светились углями. Жаль, что Бруни не видел его глаз — сбежал бы. Эрик на его месте точно бы сбежал.
— Ну! — крикнул Бруни.
Нет, не сбежал бы. Оруженосец дошел до края и ему теперь море по колено. Жаль. Наворотит дел.
— Делайте, что он говорит, — выдавил Хаук. Негромко добавил: — Ты понимаешь, что обратного пути не будет?
— Как будто он у меня и до того был, — усмехнулся Бруни.
И нож правильно держит, гаденыш. У самой артерии. Короткий укол — и верная смерть.
— Ты мог прийти ко мне и поговорить. — Хаук, кажется, взял себя в руки, и голос его был спокоен. Точно за вином у камина беседовали.
— Поговорить? И что бы я сказал? — Бруни осклабился. — Здравствуй, папочка?
Эрик, пользуясь моментом, попытался сдвинуться хотя бы на полшага, и был осажен криком:
— Стой, где стоишь!
— Да я-то стою, — пожал он плечами. — А Хаук долго не простоит благодаря кое-кому. И что ты будешь делать, когда останешься без живого щита?
— Не останусь. Мне нужна лошадь. Быстрый подойдет. Мои вещи, пошлите за ними кого-нибудь из слуг. И деньги. Половина твоей казны. Раз уж не удалось получить все, заберу, что получится.
Как он собирается уйти живым? Рассчитывает, что не погонятся? Не станут стрелять вслед? Уверен, что нога его коня не провалится в сусличью нору? Или он ни на что не рассчитывает, трепыхается головастиком в пересыхающей луже?
Нет, может и уйдет. Эрик на его месте взял бы с собой заложника. Посадить за спину и привязать, точно щит. Пообещав отпустить. А чтобы не усомнились — еще одного на втором коне рядом. Безоружного, само собой. Может и получиться.
— Вигге, выполняй, — негромко сказал Хаук. Добавил: — Почему бы и нет. Там бы разобрались, кто кому кем приходится.
Вигге поклонился и исчез. Будет тянуть время, понял Эрик. Впрочем, вычистить и оседлать коня — это время. А казну и вовсе без господина не тронут. Это хорошо. Может, удастся подобраться ближе. Может, к Ингрид вернется способность плести, она не так пострадала от яда, как остальные. Где она, к слову? Если уж Хаук проснулся от шума и выбрался из шатра, Ингрид и подавно не спит.