Эрик сам не понял, как снес вылетевшего из тени человека, как зарубил одного из тех, с кем бился Хаук. Второй оглянулся и тут же сложился — удар благородного пропорол кольчугу на его животе. Следующий удар перерубил ему горло. Рухнул, хрипя, тот, с которым сражался Бруни — Эрик не разглядел, то ли под мечом, то ли Ингрид, на миг отвлекшись от лежащей, расправилась с ним по-своему.
Заржали кони, кто-то крикнул. Эрик оглянулся, перенес светлячок туда, куда хотел пробиться с самого начала. Увидел, как кто-то, взгромоздившись на лошадь, вцепился в гриву и пытается гнать ее, отчаянно пиная пятками в бока.
Тренькнула за спиной тетива, Эрик отшатнулся — болт просвистел совсем рядом. Разбойник, что пытался ускакать, выгнулся, завалился на спину. Конь, сделав еще несколько шагов, остановился. Эрик обернулся. Бруни отбросил самострел. Заполошно огляделся и замер, поняв, что сражаться больше не кем. Не слышно было криков и звона стали. Только хрипел кто-то, прощаясь с жизнью, кто-то стонал. Да рыдала в голос Адела, скрючившись на земле.
Ингрид зажгла светлячок, и стало видно, что белая рубаха благородной покрыта багровым на плече у шеи, вдоль рукава и, кажется, на груди — за прижатыми к лицу руками было не разглядеть.
А рядом с ней лежал, глядя на луну мертвыми глазами, Гарди. И корчился, пытаясь заправить кишки в распоротый живот, Стиг.
Хаук присел рядом с женой, та, всхлипывая и дрожа, обвила руками его шею, продолжая рыдать. Он поднялся, подхватив Аделу на руки.
— Бруни, вели…
Осекся, глядя на мертвое лицо дяди.
— Снимите амулет, и я ее усыплю, — сказала Ингрид.
Хаук ожег ее взглядом.
— Если бы я сам не отпустил тебя на эту ночь, вышвырнул бы прямо сейчас.
— Нет, — всхлипнула Адела. — Она… Со мной…
Ингрид не отвела взгляд.
— Как тебе будет угодно. Но сперва дай успокоить Аделу.
Хаук дернул подбородком, призывая за собой, скрылся в шатре, даром что тот был весь испещрен прорехами. Бруни присел рядом со Стигом, зачем-то отвел ему волосы со лба.
— Добей, — выдохнул Стиг.
— С ума сошел?
— Мой… дядя. На охоте, кабан. — Он застонал. — Так же, кишки… Неделю… Не… хочу.
Эрик отодвинул Бруни, присел рядом с раненым.
— Молоко на губах не обсохло, а туда же, «добей». — Он поднял взгляд на Бруни. — Чего топчешься? Найди, кто командует после Гарди, скажи, чтобы раненых отправлял ко мне, а уцелевшие пусть позаботятся о мертвых. И Вигге, — кажется, так звали человека, которого Хаук когда-то — третьего дня? — представил как «правую руку отца», — найди и позови, пусть распоряжается, пока Хаук занят.
— Мной командует только господин, — вскинулся оруженосец. — Не вы.