. Тогда все, кто жил вне [города] в предместье, монахи из монастырей, миряне, опричники и земские, вскинулись и побежали в одно место [в город]. На следующий день крымский хан поджег все предместье, которое было очень велико и где находилось много монастырей и церквей. За шесть часов дотла выгорели и дворец [Кремль], и опричный двор, и окрестности. Беда была страшная, потому что спастись никому не удавалось. В живых остались только триста человек, способных носить оружие. Колокола у храма и стены, где они висели [рухнули], и камнями убило всех, кто там укрывался. Храм и колокольня со всеми иконами и украшениями сгорели дотла. Остались стоять одни стены. Колокола, что висели на колокольне в центре Кремля, расплавились, растрескались и упали на землю. Самый большой упал и раскололся на куски. На опричном дворе колокола упали на землю, как и все другие, висевшие в деревянных церквях и в монастырях, и в городе, и в окрестностях. Крепостная башня, где хранился порох, взорвалась, и все, кто прятался в подвале, задохнулись. Снаружи от [стен] татары, которые грабили монастыри и церкви в опричнине и земщине… [предложение не закончено]. Одним словом, никто из живых не может представить, какие страдания выпали в то время на долю Москвы.
Татарский хан пожег все необмолоченное зерно из поместий великого князя. Потом хан Девлет-Гирей вернулся в Крым, забрав с собой много денег, добра и многие сотни тысяч пленников. И всю Рязанскую землю он разорил. [Случилось все это в мае 1571 года.]
Строительство опричного двора
На высоком месте, на расстоянии ружейного выстрела от дворца, великий князь велел сломать дома многих князей, бояр и купцов. Квадратную площадку обнесли стеной: нижние двенадцать футов из обтесанного камня, следующие двенадцать футов из обожженного кирпича. Стена была широкой, но на самом верху сужалась в острую линию и не имела ни крыши, ни бойниц. Она протянулась на 780 футов. В ней устроили трое ворот: одни с востока, другие с юга, а третьи с севера. Северные ворота, установленные напротив дворца, были обиты железными полосами, покрытыми оловом. Внутри, там, где ворота открывались и закрывались, в землю вкопали два огромных дубовых бревна с большими круглыми отверстиями в каждом. В стену был вделан стержень, и, когда ворота закрывали, его просовывали через отверстия в бревнах, а когда их открывали, стержень вынимали. Эти ворота были обиты свинцом. Их украшали два резных и раскрашенных льва, у которых в глаза вставили зеркала. Еще там был двуглавый орел с распростертыми крыльями, вырезанный из дерева и крашенный черным. Один из львов с раскрытой пастью смотрел в сторону земщины. Другой выглядел так же, но смотрел в сторону опричного [двора]. Между этими двумя львами, повернувшись грудью к земщине и расправив крылья, стоял черный двуглавый орел