Мир под ним был погружен в темноту, он сейчас пролетал над ночной стороной планеты. Тем не менее край ее уже постепенно окрашивался солнечными лучами, и скоро он вновь окажется в дневной зоне. Виднеющиеся там и сям огоньки были похожи на дырочки, проколотые в поверхности планеты, которую он покинул семь лет назад — покинул с совсем иной целью, с совсем другими намерениями. Причем куда более благородными.
Его спутник не единственный все еще вращался вокруг Земли, зато единственный был обитаемым. Все остальные давным-давно погибли. Но ведь они и не были так хорошо обеспечены, как Уолт с Лидией — их снабдили запасами на десять лет жизни на другой планете. Ему повезло: кроме пищи, воды и воздуха, на борту было бесконечное множество аудиозаписей, чтобы они не скучали. А теперь с помощью этих лент он не давал скучать другим — наследникам цивилизации, из-за которой он здесь прежде всего и оказался. Они провалили его отправку на Марс — правда, к счастью для себя. Их провал с тех пор приносил им жизненно важные дивиденды.
— Так, так, так, — пропел Уолт Дэнджерфилд в микрофон, используя передатчик, который мог унести его голос на миллионы миль, а не только на какие-то жалкие двести. — Расскажу вам, что можно сделать с помощью таймера от старой стиральной машины «Дженерал электрик». Об этом нам сообщил умелец из окрестностей Женевы. Спасибо тебе, Георг Шилпер, я знаю, что всем будет приятно услышать, как ты даешь этот совет в своем собственном исполнении. — Он поставил ленту с записью голоса умельца. Теперь все жители района Великих озер Соединенных Штатов получат мудрый совет Георга Шилпера и, несомненно, тут же бросятся использовать его. Мир испытывал настоящий голод по знаниям, рассованным по карманам там и сям, знаниям, которые — без Дэнджерфилда — остались бы достоянием исключительно места своего появления, возможно, навсегда.
После записи совета Георга Шилпера он поставил запись отрывка из «Бремени страстей человеческих» в собственном исполнении и, кряхтя, выбрался из кресла.
Его беспокоила боль. Она появилась под грудиной совершенно неожиданно, и сейчас он в сотый раз поставил в проектор один из медицинских микрофильмов и принялся просматривать раздел, посвященный болезням сердца. «Напоминают ли мои ощущения то, как если бы кто-то пытался выдавить из моей груди воздух? — спросил он себя. — Будто кто-то всей тяжестью навалился на меня? Прежде всего, довольно затруднительно припомнить, что такое вес вообще. Или это просто жжение… а если так, то что? До еды или после?»