Пожимаю плечами. На фоне приглушенных цветов помещения голубое платье Джилл выглядит очень ярким.
– Ты так и не решилась рассказать Люку?
Этот вопрос подруга задает все время, с тех пор как я поделилась с ней новостью о беременности. Качаю головой и отвечаю все то же, что и раньше:
– Если я расскажу, он не даст ничего сделать.
Джилл кивает, откидывается на спинку стула.
– Не знаю, стоит ли вообще говорить.
– Но может быть… – сомневается подруга.
– Мне принимать решение, а не ему. – Сила моего гнева удивляет меня саму. – Мне давно наплевать, что подумает Люк.
Сказав это, я четко осознаю – так и есть. Чего я больше не хочу, так этого брака.
В дверях появляется медсестра.
– Роуз Наполитано?
– Это я, – поднимаю я руку.
Перед тем как я встаю, Джилл говорит:
– Мы пройдем через это вместе, Роуз, хорошо? Я рядом, несмотря ни на что.
В груди что-то сжимается, когда я это слышу. Иногда женщины нуждаются в других женщинах больше, чем в мужчинах. Что бы я делала без Джилл? Как бы выжила?
– Знаю, – отвечаю я. – Люблю тебя.
Иду вперед, мимо других ожидающих, и думаю о словах еще одной женщины, которой объяснила, что беременна, но не могу родить ребенка, ведь материнство не для меня. Это была моя мать. Она сказала, что если я не горю желанием рожать от Люка, то и не должна. Что доверять себе – это нормально, что она тоже мне доверяет, какое бы решение я ни приняла.
Наверняка моей маме было нелегко дать такой совет, но ради меня она согласилась отказаться от мечты – от внука. И тогда я четко поняла: мама любит меня безусловно. Именно это подразумевают, говоря о слепой любви матери к ребенку.
Я решила довериться маминой любви и ее словам, словам, которые невольно повторила Джилл. Мне нужна была их вера, чтобы поверить в себя.
– Я поступаю правильно, – шепчу я.
Медсестра поворачивается ко мне и смотрит на меня с сочувствием. Я без оглядки захожу следом за ней в дверь.
ГЛАВА 31
2 мая 2010 года
Роуз, жизнь 5
Мы с Томасом снова встречаемся – ну, разумеется, – и я жду, пока Люк меня поймает. Оставляю кучу улик: сообщения, чеки, поздние возвращения, пропущенные звонки, брошенный у всех на виду ноутбук с изобличающими письмами во весь экран. Но ничто не может заставить мужа отвести взгляд от Адди. Я практически вешаю на грудь табличку с огромными буквами: «Люк, жена тебя обманывает!» – но муж ничего не замечает, не видит, что я изменилась. Хотелось бы набраться смелости и просто взять и уйти от него, но я все ищу в себе храбрую Роуз и не нахожу.
– Адди! – кричу я.
Я отвернулась всего на полминуты, а дочь успела с помощью одного из стульев вскарабкаться на стол и неустойчиво там покачивается. Пошатнувшись, наклоняется вперед и почти падает, но тут я подхватываю ее, безостановочно вопя. А если бы я не успела? Она разбила бы голову и заработала травму мозга? Или хуже – свернула шею и умерла? Тяжело дышу, крепко сжимаю маленькое тельце; Адди разражается ревом.