– Сколько времени я здесь провела?
– Два дня.
Она задумчиво кивнула. Выпростав руки из-под шкур, она посмотрела на них; ее передернуло при виде потрескавшейся кожи, и она требовательно спросила:
– У тебя найдется жир?
– То есть?
– Для моей кожи.
Не успел я открыть рот, как Барак уже протянул ей плошку со снадобьем, которым укрощал свою гриву всякий раз, когда собирался к Охотницам.
Нура слабо улыбнулась ему и принялась умащивать свои пальцы, ладони и запястья. Жизнь входила в обычное русло. Я умиленно чувствовал, что очень скоро капризная и властная Нура начнет нами распоряжаться.
Я задал ей вопрос, который со вчерашнего дня не давал мне покоя:
– Зачем ты пришла на берег Озера?
Она взглянула на меня, пораженная моей недогадливостью, и звонко ответила:
– Я пришла к тебе.
Я тут же почуял, что она снова попросит меня пойти в деревню и разбираться с их делами. Я решительно настроился на отказ и запальчиво спросил:
– То есть ты пришла за мной?
Она пожала плечами, поставила плошку с притираньем, наложила его излишек, оставшийся в пальцах, на пересохшие губы, сжала их, покусала, прищелкнула языком и снова посмотрела на меня:
– Нет, к тебе. Я не желаю жить при Панноаме. Я пришла, чтобы жить с тобой.
После этого заявления Нура погрызла орехов и сушеных фруктов, потом уснула.
Весь этот день дядя искоса на меня поглядывал – ему не терпелось меня расспросить. Но он не решался. Я то и дело ловил его немые мольбы, но избегал разговора и постоянно находил все новые неотложные дела.
Вечером Нура с трудом открыла глаза, в полудреме проглотила чашку супа, который мы для нее сварили, и утомленно вытянулась с закрытыми глазами.
Барак выманил меня из пещеры в белесую тьму.
Вокруг, на сколько хватало глаз, было поле битвы: снега и ночи. Снег ее выиграл. Он царил. Белый с синеватым отливом покров поблескивал сквозь опустошенные ветви. Сияла луна. Высыпали звезды. Мы немного прошлись.
Барак положил руку мне на плечо:
– Доволен, мой мальчик?
– С чего бы мне радоваться? – вспетушился я, сам удивившись своему недовольству.
– Нура, женщина, о которой ты мечтал, пришла к тебе и доказала, что она тебя любит.
Я устало и измученно поник, не в силах насладиться своей победой. Он возмутился:
– Если бы Елена тогда пришла ко мне, я не ходил бы с такой кислой мордой!
– Барак, разве ты предложил бы моей матери жить в лесу? Она родилась в деревне и другой жизни не знала. Неужели ты заставил бы ее жить зимой в пещере, а летом – в лесной хижине?
– Я…
– Нам с тобой это нравится, потому что мы мужчины. А женщины…
– Неужели они совсем другие? Ведь нет же?