– Человечество, несомненно, обречено на истребление. Мы переживаем небывалый период, поворотный момент Истории. Очень скоро мы вступим в Пост-Историю. Во всяком случае, некоторые из нас – те, кто все предусмотрел и подготовился. Остальные умрут.
– Некоторые – это сурвивалисты? – спросил Ноам.
– Мы с несколькими друзьями оборудуем убежище. Складируем там съестные припасы. Впрочем, это планы на ближайшее время. Чтобы лицом к лицу встретиться с постапокалиптическим существованием, нам потребуется снова, подобно нашим пращурам, научиться жить охотой и собирательством.
Хасан бросил на Ноама искрящийся насмешкой взгляд: его кузен так далеко перешел за грань экстравагантного, что Хасан решил обратить все в шутку, а не сетовать.
Но он буквально остолбенел от изумления, когда Ноам заявил:
– Можно мне присоединиться к вашему обществу? Взамен я предоставлю вам доисторические знания об огне, охоте на зверя, рыбной ловле, ткачестве, гончарном деле и питании охотника-собирателя.
Джеймс протянул Ноаму раскрытую ладонь:
– По рукам, товарищ!
* * *
Молодой сирийский шофер увез Ноама в лимузине с кондиционером на вершину Ливанского хребта. Потребовался час, чтобы покинуть дышащий угольной гарью Бейрут с его шумом, пробками и раскаленным асфальтом. Вырвавшись на свободу, автомобиль резво катился по дороге.
Ноам созерцал пейзаж и вспоминал. Он уже знал эту девственную землю в ее естественной наготе, с неиссякаемыми водопадами, дикой растительностью и фауной. Затем он видел, как постепенно редели составлявшие богатство Ливана огромные хвойные леса, которые шли на изготовление мебели. Теперь он повсюду замечал следы людей, превративших бесплодные каменистые горы в плодородную долину. Ливанцы веками собирали камни и булыжники, чтобы возводить опорные стены и создавать террасы, на которых извлеченный со дна ручьев гумус становился ровным и пригодным для возделывания. Отроги гор по сию пору были одеты этими каменными валиками, которые каскадами поднимаются к покрытым вечными снегами вершинам, хотя сегодня тутовые деревья, предназначенные для шелковичных червей, и виноградники встречаются реже, поскольку их сменили фруктовые сады и оливковые рощи. Низкие насыпи сложенных без связки сухих камней сменились вырытыми бульдозером и забетонированными широкими пологими уступами, которые выдерживают бесконечное движение механизмов или когти огородников. Между вековыми селениями торопливо плодятся загородные дома, тут и там граничащие с карьерами, из которых прежде брали строительный материал. Сельское хозяйство и хаотичная застройка очеловечили Природу, и та, покорившаяся, рационализированная, овеществленная, свелась к статьям, подчиненным скачкам рынка.