Сославшись на усталость, Ноам поспешил покинуть их. И, укрывшись в своей спальне, приготовился ждать.
К одиннадцати вечера обитатели дома угомонились. Ноам прислушался к похрапыванию Джеймса за стенкой.
Осторожно, стараясь не шуметь, он спустился в подвал и при помощи украденной связки ключей проник на склады. Из осмотрительности он запер за собой двери, не стал зажигать потолочные светильники и воспользовался фонариком. Миновав помещения с продовольствием, он добрался до бронированной двери, возле которой Джеймс вынудил его повернуть назад.
Он вставил ключ в замочную скважину.
И увидел то, что и предполагал, – арсенал. Три стола явили его взору несметное количество холодного оружия – режущего, колющего, тупого: на первом находились кривые садовые ножи, ножи с широкими и толстыми клинками, кривые турецкие сабли, кинжалы, шпаги, сабли, косы, топоры; на втором – рогатины, пики, дротики, копья, крючья, трезубцы, алебарды, луки, арбалеты и сарбаканы с соответствующими наборами стрел; на третьем – дубинки, булавы, молоты, нунчаки, пращи с мешками стальных шариков. Вдоль стен располагалось огнестрельное оружие: карабины, охотничьи ружья, боевые и снайперские винтовки, ручные пулеметы. Чуть дальше, на стеллажах, поместилось короткоствольное оружие – пистолеты и револьверы. На полу выстроились пулеметы, а углубление в стене занимали ящики с патронами. Предположение Ноама подтвердилось: Ковчег – не убежище, а бункер.
Когда он проник на следующий склад – со взрывчатыми веществами, где обнаружились гранаты и мины, – до него донеслись звуки перебранки и шаги.
Ноам торопливо выключил фонарь и вжался в угол.
Вошли Мармуд, Шарли и Юго в майках и полотняных штанах. Усевшись вокруг маленького пустого письменного стола, они поставили на него компьютер. Со своей детской белокурой головой, привинченной к туловищу кряжистого атлета, Юго казался слепленным из двух несовместимых кусков.
Спрятавшийся во тьме порохового склада Ноам затаил дыхание.
– Д. Р. выйдет на связь ровно в двадцать три тридцать, – сообщил установивший соединение Юго.
Остальные вздохнули.
– До чего осточертело сидеть без курева, – проворчал Шарли.
– Козел! Тебе давно следовало бы бросить. Иначе я тебе так врежу промеж глаз, что ты ни до конца света, ни до рака легких не доживешь.
– Не зли меня!
– Я прав.
– Я злюсь, потому что ты прав!
Мармуд удовлетворенно умолк, рыгнул, сплюнул и принялся скрести ногтями у себя в штанах. Ноам отметил, что в отсутствие Джеймса они ведут себя иначе: развязнее, грубее. Юго перестал щелкать по клавиатуре и радостно откинулся назад: