Барак похлопал меня по плечу. Он тоже выглядел довольно уныло.
– Теперь уйти из деревни для нас чистая пытка.
– Я чувствую себя побитой собакой.
– Отныне наша жизнь там, возле них.
Золотые слова. Наш мир изменился: у него появился центр: для Барака им стала Елена, для меня – Нура. И блеклые тоскливые окраины угнетали нас. Уйти означало принять тягостную муку изгнания.
– Когда любишь, ты уже не свободен, – вздохнул Барак. – Что дороже? Любовь или свобода?
Отвечая самому себе, он улыбнулся:
– Несомненно, любовь! Я долго пользовался свободой и даже злоупотреблял, но теперь пресытился! Полная свобода, но ради чего? Клеймо неудачника, недуг одиночки, трудности жалкого бедолаги – вот что такое эта свобода! Я думаю только о том, чтобы лететь к Елене, сделать ее счастливой, наслаждаться ее присутствием и ее радостью.
– Каждый день я все больше негодую на Панноама. Украв у нас Елену и Нуру, он украл у нас счастье. Почему я был столь глуп, чтобы это терпеть?
– А я? – прогремел Барак. – Мой брат обладал лишь одним превосходством: умел убедить, что он – лучший. Я смирился с тем, что он лучше меня, что он достоин большего.
– Точно как я.
– Естественно. Сын инстинктивно наделяет отца всеми возможными достоинствами. Но я-то?! Даже когда я раскусил его хитрости и узнал о его предательстве, его двуличие представлялось мне несравненным преимуществом, премудростью, которой я, жалкий тупица, не обладаю. Ты вовремя спохватился.
– Благодаря тебе…
– И Нуре. Она пришла за тобой, рискуя жизнью.
Вспомнив тот эпизод, я ощутил озноб и захотел повернуть назад, чтобы прижать Нуру к сердцу. Дядюшка сдержал мой порыв.
– Что готовит нам Озеро?
– У Тибора были видения. Озеро переполняется и с необузданной силой захватывает берега.
– Почему?
– Тибор получил только образы и звуки, но никаких пояснений.
– Жаль! Если бы мы узнали, могли бы обратиться к Озеру.
– Тибор сомневается относительно подношений и молений, дядюшка. Кстати, я тоже.
– Хм…
Барак машинально притронулся к своим амулетам.
Несмотря на сложности продвижения по вязкой почве, экспедиция проходила благополучно. Очарование пути постепенно затмевало невзгоды, тяготы и ощущение оторванности от близких. Теперь, смирившись со своим временным изгнанием, я наслаждался красотами нашего изменившегося пейзажа. Местами Озеро разлилось широко, так что в зарослях осоки образовалась топкая полоса; приняв эти травы за камыш, утки плескались в них, крякали и взлетали с повисшими лапами. Порой Озеро брало приступом каменистые берега, и дикие козы, перескакивая с камня на пригорок, казались часовыми, охраняющими свои укрепления.