На рассвете изнуренная таким накалом эмоций Тита забылась сном, а я созерцал ее лицо, освободившееся от свойственного глухим постоянного напряжения. На этом лице лежала печать благородства, душевного равновесия. Почему бы мне не остаться с ней навсегда? Зачем уходить? Я сравнивал ее честную суровость с хитрыми кошачьими повадками Нуры. Почему я боготворю Нуру? Тита заслуживает этого не меньше.
Любовь несправедлива.
На заре я украдкой ушел: я оказался слишком труслив, чтобы попрощаться с моей Охотницей, признаться ей, что не вернусь и не увижу нашего ребенка.
Покидая пещеру, я плакал. Плакал от отвращения, от разочарования в себе, огорченный собственным поступком.
Чем больше я восхищался Титой, тем сильнее ненавидел себя.
Когда небо постепенно посветлело, я обнаружил Барака и Дерека, уснувших валетом возле еще теплых углей. Глядя на эту парочку таких несхожих, несовместимых людей, дружба между которыми казалась столь же невообразимой, как между медведем и цаплей, я не смог удержаться от улыбки. Будучи одного роста, они отличались во всем. Барак – массивный, Дерек – долговязый. Барак мускулистый, Дерек хилый. Барак смуглый, Дерек бледный. Шевелюра, борода, покрытое густой растительностью тело Барака сияли здоровьем – безволосый анемичный костяк Дерека вызывал опасения, как бы солнечный луч не спалил его дотла.
Я потряс дядюшку за плечо. Он заворчал, зевнул, рыкнул, потянулся, напряг бицепсы, похрустел суставами, раскрыл опухшие глаза, узнал меня, осмотрелся вокруг, осознал, где находится, а затем, заметив распростертого на земле Дерека, воскликнул:
– Два неотложных дела, племянничек! – Он вскочил на ноги. – Первое – отлить. Второе – рассказать тебе.
С первым он справился, по своему обыкновению сопровождая процесс удовлетворенным бурчанием и вздохами наслаждения. После чего схватил меня за руку.
– Пошли, не хочу, чтобы он меня слышал, – прошептал он, указав на Дерека. – Хотя он так набрался, что ему понадобится целый день, чтобы вернуться к нам. Ну и прорва! Этот чертов прорицатель вылакал все мое вино!
Мы уселись в сторонке, на ствол поваленного ветром дерева.
– Ты только вообрази, мой мальчик, вчера вечером Дерек прямо-таки присосался к бурдюку. После чего, пьяный и неспособный себя контролировать, вывалил на меня немало признаний.
– Каких признаний?
Барак попытался заинтриговать меня, и это ему удалось. Кроме того что мне страшно хотелось перестать думать о прошлой ночи, я надеялся, что смогу разобраться в загадочной фигуре Дерека.
Барак хрипло изрек:
– Города Богов не существует.