– Вовсе нет! Просто ты создаешь несуществующую связь между этим ребенком и мной, а я опровергаю твое утверждение. Ничего более. Никакого недоверия к тебе.
Дерек склонился к ребенку, бережно, чтобы не потревожить его сон, взял за ручку:
– Смотри, Ноам. Ты передал ему свою отметину.
Он показал мне пальчики малыша. Я вздрогнул. У него было два сросшихся пальца. Этой редкой особенностью обладал мой дед Каддур. Она была у моего отца Панноама. И у меня. В нашей семье это считалось печатью старшего сына. Кожа обволакивала средний и безымянный пальцы.
– Этот признак избавит тебя от необходимости и дальше обманывать меня, – заявил Дерек.
Отпираться было бессмысленно, и в знак поражения я склонил голову.
– Дерек, – умоляющим голосом сказал я, – нельзя, чтобы об этом узнала Нура.
Довольный моим признанием и польщенный моей просьбой, он улыбнулся. Я продолжал:
– Во время своего изгнания, когда я думал, что навсегда разлучен с Нурой, я спал с одной Охотницей.
– Мне-то что, – ответил он. – Но эта физическая аномалия поразит Нуру! Ее глаза шарят повсюду, она и забыла, когда была глупышкой. Она догадается, обвинит тебя и не простит.
Уверенный в его прозорливости, я прикусил губу и, обезумев от страха, внимательнее пригляделся к рукам ребенка.
– А нельзя ли это как-нибудь скрыть? Наложить ему повязку… надеть рукавички… или…
Дерек поднял свои спрятанные под рукавицами руки и помахал передо мной:
– Что-то вроде этого?
Он усмехнулся:
– Забавно! Ты повторяешь поведение моей матери…
– Что?
– Моя мать начала прятать мои руки, как только я родился. Так она надеялась скрыть, что была неверна мужу.
Он медленно стянул рукавицы, и я обнаружил, что он обладает той же особенностью, что и я.
Я решил, что схожу с ума. Кроме своего отца и деда, я никогда не встречал людей со сросшимися пальцами. Пока я внимательно разглядывал руки Дерека, его губы слегка дернулись в улыбке. Мое замешательство развеселило его.
– А-ха-ха! Ноам начинает подозревать то, что прежде от него ускользало… Я-то был в курсе гораздо раньше, чем ты.
– В курсе? В курсе чего?
Он снял рукавицы, указал на свои пальцы, потом на мои и наконец на пальцы моего сына:
– Вот этого!
Я был так поражен, что вовсе лишился способности соображать. Поэтому только жалко пролепетал:
– Объясни мне, Дерек.
Что-то с силой ударило в судно. Гора пены обрушилась на палубу, балки заскрипели, доски застонали. Затем плавучий дом продолжил свой бешеный галоп в преисподнюю.
Дерек натянул рукавицы и склонился ко мне:
– Момент неподходящий, Ноам, у нас нет времени, а у стен есть уши, отложим этот разговор. Зато у меня есть идея.