Остальные обитатели дома восприняли известие о выздоровлении мистера Трелони по-разному. Миссис Грант от полноты чувств расплакалась и немедля поспешила прочь, дабы самолично привести дом в порядок для «хозяина», как она всегда его называла. У сиделки вытянулось лицо: лишиться такого пациента! Однако уже в следующее мгновение она выразила искреннюю радость, что беда миновала, и, изъявив готовность при надобности явиться к мистеру Трелони по первому же зову, занялась упаковкой своих вещей.
Сержанта Доу я отвел в кабинет, и уже там, наедине, сообщил новость. Несмотря на свою железную выдержку, он не сумел скрыть удивления, когда я рассказал, каким образом мистер Трелони очнулся. Меня же в свою очередь застали врасплох первые слова детектива:
– И как он объяснил первое нападение? Во время второго-то он был без чувств.
С того момента, как наш подопечный пришел в себя, я еще ни разу не задумался об обстоятельствах нападения, ставшего причиной моего приезда в этот дом, – разве что вскользь упомянул о них, когда рассказывал обо всем по порядку мистеру Трелони.
– Знаете, мне как-то не пришло в голову спросить, – ответил я.
Мой ответ сержанта явно не удовлетворил. Сильно развитый профессиональный инстинкт, похоже, преобладал в нем надо всем прочим.
– Вот почему преступления так редко раскрываются, если расследованием не занимаются профессионалы, – сказал он. – Частные сыщики никогда не прилагают всех усилий к поимке преступника. Обычные же люди, едва лишь ситуация выправляется и тревожное напряжение спадает, просто бросают дело. Это как морская болезнь, – философски добавил он после короткой паузы. – Как только сходишь на берег, ты уже о ней и не вспоминаешь, а бежишь в буфет, чтобы наесться досыта! Ну что ж, мистер Росс, я рад, что дело закончено – по крайней мере, для меня. Полагаю, мистеру Трелони мои услуги не требуются, и теперь, когда снова здоров, он сам во всем разберется. А возможно, и не станет разбираться. Поскольку он явно ожидал чего-то подобного, но в полицию за защитой не обратился, мне кажется, он просто не хотел привлекать служителей закона к поискам и наказанию виновного. Вероятно, для успокоения совести нашего отдела регистрации официально нам сообщат, что с мистером Трелони приключился несчастный случай: приступ сомнамбулизма или что-нибудь в таком роде, – на этом все и закончится. Для меня же, скажу вам честно, сэр, такая развязка станет настоящим спасением, ибо я уже начал сходить с ума от всего этого. В вашем деле столько тайн, которые вообще не по моей части, что я не могу с уверенностью судить ни о фактах, ни об их причинах. Теперь же я спокойно умою руки и снова займусь старыми добрыми делами чисто уголовного свойства. Разумеется, сэр, если вам когда-нибудь удастся пролить свет на эти загадочные события, буду рад, если поставите меня в известность. И буду вам глубоко признателен, если однажды объясните, кто же все-таки стащил пострадавшего с постели в первый раз, когда его покусал кот, и кто орудовал ножом – во второй. Ведь не мастер же Сильвио, верно? Вот видите, мне по-прежнему не дают покоя эти вопросы! И мне просто необходимо получить ответы на них, чтобы неотвязные мысли о вашем деле не мешали сосредоточиться на других, требующих полного моего внимания!