Но это похищение и последовавшие за ним события доказали нам одно: любая часть физического тела Теры, даже отделенная от целого, может служить точкой притяжения элементов или частиц ее астрального тела. Семипалая рука, хранящаяся в моей комнате, дает царице возможность в мгновение ока облечься плотью и столь же стремительно раствориться в воздухе.
А теперь перехожу к самому главному. Нападение на меня было совершено для того, чтобы отомкнуть сейф и взять оттуда священный камень семи звезд. Толстая железная дверь не преграда для астрального тела, которое, как и любая его часть, способно с одинаковой легкостью материализоваться как снаружи, так и внутри сейфа. Я не сомневаюсь, что под покровом ночи мумифицированная рука часто прикасалась к драгоценному талисману, снова и снова напитываясь от него энергией. Но, несмотря на всю свою силу, астральное тело никак не могло извлечь камень из сейфа. Рубин имеет физическую природу, а не астральную, и достать его из хранилища возможно лишь обычным способом: открыв дверь. Царица использовала свое астральное тело и мощную силу своего фамильяра, чтобы вставить ключ в замок, препятствовавший осуществлению ее воли. Многие годы я не просто предполагал, а был совершенно уверен, что рано или поздно такое произойдет, и принял нужные меры для защиты от сил Нижнего мира. Я тоже терпеливо ждал, когда в моих руках окажутся все элементы, необходимые для того, чтобы открыть волшебный ларец и воскресить царицу Теру!
Едва он умолк, раздался чистый, мелодичный голос Маргарет, звеневший от волнения:
– Отец, а ограниченна ли, по египетским верованиям, способность мумифицированного тела к возрождению? То есть воскресает ли оно многократно на протяжении веков или же один только раз, первый и последний?
– Согласно представлениям древних египтян, воскрешение происходит лишь однажды, – ответил мистер Трелони. – Иные считали, что возрождается именно физическое тело, причем в материальном мире. Но, по общему мнению, бесплотный дух обретал счастье в райских полях, где вдоволь пищи и голод никому не грозит, где всегда есть вода и хороший тростник, а соответственно, и все радости, о каких только могут мечтать обитатели сухих и жарких земель.
Маргарет снова заговорила – серьезным и пылким тоном, свидетельствовавшим о глубокой ее убежденности в своих словах:
– В таком случае мне понятно, какова была мечта этой великой, мудрой, благородной женщины из давнего прошлого, чья душа без малого пять тысячелетий терпеливо ждала подходящего часа. Мечта о грядущей любви – любви, которую она надеялась пробудить в ком-то по своем возрождении в новом, незнакомом ей мире. Любви, о которой мечтает каждая женщина в любую эпоху, в любом краю и под любым солнцем: и язычница, и христианка, – к какому бы сословию она ни принадлежала и кем бы ни была по роду занятий, какие бы радости или горести ни ведала в своей жизни. О, я знаю! Знаю! Я женщина – и знаю женское сердце. Что значили недостаток или изобилие пищи, сытость или голод для нее, рожденной во дворце, под сенью короны двух Египтов! Что значили тростниковые болота или журчащие ручьи для нее, чьи барки ходили по всему великому Нилу, от горных истоков до моря! Что значили мелкие радости или свобода от мелких страхов для нее, которая одним мановением руки могла бросить войска в битву или призвать к каскадам своего дворца весь цвет мировой торговли! Для нее, по чьему велению вырастали храмы, где собирались древние сокровища искусства, кои она с усердием и радостью восстанавливала! Для нее, по чьей воле разверзлась крутая скала, обратившись в гробницу, сообразную с ее замыслом! Конечно, конечно же, у такой женщины были самые возвышенные мечтания! Я чувствую их в своем сердце, я вижу их будто воочию!