Луку Андреича Визирь нес и бил версты три, но не сбил, и наш Александр Македонский укротил своего Буцефала, но ехать далее не мог, разодрав сапоги и оцарапав ногу о каретное колесо; поскакал к себе переодеться, но, узнав, что княжну больную привезли домой, в первом движении бросился было сам проведывать, но от застенчивости отправил скорохода спросить о здоровье и сказать, что с ним случилось, и все это было не кстати.
Пока лошадь била Луку Андреича, то на улице сделалась суматоха престрашная; в домах кричали: "Ах! ах! что такое? кто такой?"; а народ действительно с усердием вопил: "Держи! держи! ах Мати Божия! ведь это беда! убьет сердечушку! а молодец-то, молодец!" И из сего можно заключить, что красота действует сильно над чувствами: народ принимает живое участие в опасности Луки Андреича оттого, что он велик, строен, молодец и лошадь под ним богатырская; но выпустите скверного парнишку, или важного карлика, или спесивого горбунка,-- пусть его понесет по улице и при народе клеперок с стриженою гривою или сухой кургузый английский пострел, то другого не услышите, как хохот и: "Смотри, смотри, как треплет! экой срам! ну, комедия! и бить-то нечего, и ох сказать не по чем. Уж штука, брат! Ах, ты уродина! туда ж за людьми. Ну, спрашивай ума!" А если кто остановит и спасет этого горбуна или человечка, того примутся бранить: "Что тебе жаль его, что ль, стало? Ну, туда и дорога; не езди; зачем, дурачина, останавливал. Да этакой потехи и не нажить!"
Глава XLIII.-- Ядовитые змеи!
В том доме, где сидела под окном княгиня Глафира Юрьевна, много было гостей, и все барыни под видом сожаления пошли ее оттирать, следственно, слышали слова: "Где он, Боже мой, что со мною будет!",-- и как скоро она с теткою уехала, то и пошли толки: "Жаль княжны бедненькой: она что-то не по себе и приехала".-- "Этого, однако ж, не приметно было".-- "Да она уж давно, как в воду опущена".-- "Как не испугаться,-- есть отчего!" -- "И конечно, на это равнодушно смотреть нельзя, особливо ей. Уж право, дай Бог поскорее конец".
-- Да-с, эта свадьба что-то идет в длинный ящик.
-- Не простительно Луке Андреичу ездить на такой лошади; она же, сказывают, и турецкая.
-- Матушки, какой страх! всех перепугала до смерти.
-- Да ведь он и о себе не думает, не токмо что о других. Это видно по его поведению с княжною.
-- Ну, в этом больше тетка виновата: она Богу даст отчет.
-- Мудрено разобрать, кто причиною, а и княжну похвалить грешно. Да что она такое в нем нашла? мужик с гайдука; я, право, его боюсь; того и смотри, что убьет.