Она явно прибеднялась.
– Ты прекраснейшая женщина из тех, кого я когда-либо встречал.
Быть может, секунду назад я так и не думал, но определенно говорил ей правду. Я был буквально очарован каждой частью ее тела, даже веснушками на носу.
– Действительно?
Улыбка исчезла с ее лица, и во тьме послышался недоверчивый вздох. Ей хотелось верить мне, но она сомневалась в моей искренности. Она понимала, что это может быть одной из моих злых и жестоких шуток. Или, быть может, думала, что это часть нашей игры, коли мне уж заплачено за романтику.
– Но мы же не обманываем друг друга, помнишь наш уговор? – сказал я, беря ее за щеки и целуя в губы.
Перл натурально таяла от моих прикосновений, как, впрочем, и обычно.
– Это ты сейчас влюбленность изображаешь? – спросила она, обвивая пальцами мое запястье.
– А я и на самом деле влюблен, – прошептал я. – То есть нет, но собираюсь влюбиться.
Как только она оценила мою искренность, ее взгляд сразу же смягчился.
– А ты самый красивый в мире мужчина.
– А то ж! – шутливо ухмыльнулся я.
И тотчас же почувствовал игривый шлепок:
– А-а, стало темно, и противный Кроу думает, что я не вижу его ухмылочек?
– Точно. Ты любишь преувеличивать.
– Ну, я на самом деле считаю тебя самым сексуальным парнем на всем земном шаре.
Перл провела рукой по моей обнаженной груди.
– Я уж не говорю, кто заставил меня кончить три раза подряд…
Мое самолюбие было польщено. И от этого моя одержимость этой женщиной еще больше усилилась. Мне нравилось получать от нее комплименты не меньше, чем делать их.
– Когда я увидела тебя в театральном буфете, я обрела надежду. Я представила тебя вместе с эффектной красоткой. Именно с таким, как ты, мне и хотелось быть, а не с этим гнусным уродом Боунсом. Встреться ты мне в метро по пути на работу, я бы первая назначила тебе свидание.
Эти слова тронули меня до глубины души.
– В самом деле?
– Мы же не обманываем друг друга, – кивнула она в ответ.
– Но, кажется, сначала ты терпеть меня не могла.
– Ну, ты вел себя, мягко скажем, не ангелом.
– Вот как? – усмехнулся я. – Но я пытался спасти тебя.
– Ну да, похитив меня…
– Ради тебя же. Ну подумай, куда лучше быть моей рабыней, чем собственностью Боунса.
При этих словах вся ее игривость испарилась, а глаза сузились:
– Я не твоя рабыня.
– Да вот же прошлой ночью ты сказала, что принадлежишь мне.
– Да, я твоя. Но совсем в другом смысле. Я твоя, потому что чувствую себя частью тебя. Ты стал мне дорог. И если с тобой случится что-нибудь плохое, это убьет меня. Не путай это с рабством, это совсем другое. Я отдала тебе не свое тело, а гораздо более важное.