Так что мне нужно было ждать, пока наступит такое время.
Следующие два дня мы не разговаривали. Перл затворилась в своей комнате, принимая лишь Ларса, который носил ей обед. Она почти не показывала носа из-за двери, хотя в таком настроении обычно плавала в бассейне или прогуливалась по виноградникам. А теперь она не покидала даже стен дома, и лишь запах дыма из ее камина свидетельствовал о том, что в ее комнате еще кто-то живет.
Но я и не форсировал события – мне нужно было побыть наедине с собой. Ее последние слова глубоко запали мне в душу. Она сказала, что дорога мне, и, чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что это правда. Ведь я проделывал с нею такое, чего не сделал бы с другой женщиной. Будь так, я бы даже не стал заморачиваться – позволил бы ей заработать все пуговицы и отпустил на все четыре стороны.
Но Пуговица настолько овладела моей душой, что я был готов на любой поступок, чтобы она оставалась рядом.
Мне даже стали нравиться те забавы, которые она предлагала. Конечно, я сопротивлялся этому изо всех сил, потому что иначе все стало бы очень сложным. Когда мы валялись с нею в гамаке, я ощущал необычайный мир в своем сердце. А когда занимался с нею любовью в постели, то мне не требовалось представлять себе, что она связана или орет от боли.
Впрочем, все это была чепуха.
Мне просто было хорошо с нею.
И точка.
Короче, плюнул я на все эти переживания и зажил по-прежнему. Тем более что работы было, хоть завались, и думать о своей рабыне все дни напролет я посчитал непозволительной роскошью.
На третий день по возвращении домой я застал у себя гостя. Вернее, гостью. На пороге меня дожидалась Жасмин в серой юбке, сшитой клиньями, и соломенной шляпе, чтобы не обгореть. Волнистые волосы свободно рассыпались по ее плечам.
«Черт, что ей надо?» – подумал я, выходя из машины и направляясь к дому.
Мне не хотелось любезничать, поэтому я холодно воззрился на непрошеную гостью. В конце концов, она получала у меня зарплату, и любой вопрос можно было бы обсудить в конторе, а не в моем доме. Тем паче что наши потрахушки закончились, и ей не стоило таскаться сюда.
– И тебе привет! – рассмеялась она в ответ на мой мрачный взгляд.
– Я чем-то могу тебе помочь?
– Что? – ухмыльнулась Жасмин. – Или я больше не вхожа в твой дом?
Мне вовсе не хотелось любезничать, но и грубить было не в моих правилах. Тем более что в доме была Пуговица, и я решительно не желал, чтобы она видела Жасмин. Я все еще помнил, как она напряглась, услышав мой разговор с официанткой в ресторане. А что будет, увидь она столь эффектную даму в моем доме?