– Мне кажется, ты просто не хочешь признать очевидного.
– Отнюдь нет.
– А мне кажется, что да. Жаль, что ты упираешься.
– А мне жаль, что ты склонна выдавать желаемое за действительное. Мне казалось, что ты в этом плане мудрее. И сильнее обстоятельств, – заметил я, не скрывая своего разочарования.
Раньше я был искренне очарован ее взглядом на вещи. Она не считала мир лучше, чем он был на самом деле. Я видел в ней настоящего реалиста, знавшего, что жизнь несправедлива и жестока.
– Вот ты говорила мне, что все мужчины одинаковы. Говорила, что больше никогда никому не будешь доверять. Да, и еще ты говорила, что никогда не выйдешь замуж и что не хочешь детей.
– А я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Я ни разу не говорила, что доверяю тебе. И уж тем более, что хочу за тебя замуж и детей от тебя.
Она говорила жестко – значит, говорила правду.
– Но ты мне дорог. И, полагаю, я тоже дорога тебе. Собственно, это я и хотела тебе сказать.
Ее голос смягчился и угас.
Я уперся локтем в подлокотник, мечтая побыстрее добраться до дома. Там я мог бы остаться в одиночестве, подальше от этой мозгоебки. Она таки порядком достала меня своими рассуждениями, постоянно лезла мне в душу и заставляла думать о вещах, до которых мне было как до лампочки. Ясное дело, все это мне не нравилось. Господи, как же было хорошо, пока мы не начали этот разговор!
– И что?
– Ты хотел, чтобы я сделала тебе больно.
– В смысле?
– Весь день ты был – был человеком, которому я платила. Но стоило лишь приковать тебя наручниками к постели, этот человек исчез. И… – Она тряхнула головой. – А, забудь!
– Нет уж, продолжай, – сказал я, не повышая голоса, хоть в нем и прозвучали металлические нотки.
– Где-то в глубине души мне хотелось всыпать тебе по первое число.
При этих словах мои пальцы сжались на руле, так что побелели костяшки.
– Но не потому, что этого хотелось лично мне. Я просто желала исполнить твою просьбу. Но как? Я никогда не хотела причинить другому боль… Но вот в случае с тобой… мне приходится думать о таких вещах, о которых я никогда не думала.
Меня снова передернуло.
– Но ведь это не делает тебя сволочью.
– Нет, я просто сумасшедшая.
– Ну и что с того? Все мы малость того.
Она отвернулась, не проронив ни слова.
– Пуговица!
Она не оборачивалась.
– Тут всего-то…
– Я не собираюсь бить тебя, что бы ты ни думал.
Перл все еще боролась с собой, ибо думала, что она права. Ведь, несмотря на все то, что ей пришлось пережить, она все равно старалась остаться в рамках нормальности. Она побывала в аду, но только лишь как турист. Иначе она сделалась бы совсем другой…