Жасмин меня избегала. Если ей что-то было нужно от меня, она посылала по электронной почте неискреннее, лицемерное письмо. Она подозревала, что Пуговица торчит в моем кабинете наподобие цепного пса, и была права.
Через пару недель Пуговице становилось все лучше и лучше. Раны постепенно затягивались, а на щеках снова заиграл румянец, который так радовал мне глаз. Она уже не ощущала боль, не хромала и ходила без посторонней помощи. Конечно, она была уже не та, что раньше, но и не хуже, по крайней мере. На ее животе еще оставалось несколько шрамов, но почти что незаметных. Хирург был вынужден сделать полостную операцию, чтобы спасти ей жизнь.
Слава богу, она выкарабкалась.
За совсем короткий промежуток времени Пуговица стала для меня смыслом жизни. Я знал ее уже девять месяцев, и они пролетели в мгновение ока. Она попала ко мне, как пленница, но я очень скоро понял, что сам стал ее пленником.
Я принадлежал ей весь.
Это была единственная женщина, которой удалось накинуть на меня лассо. Чего бы ей ни захотелось, я мигом бросался выполнять пожелание. Я был готов сделать для нее все, что угодно. Попроси она достать ей кусочек солнца, я бы вылез из кожи вон, чтобы добыть требуемое.
Иногда это меня пугало.
Пугало именно потому, что в нашей связи заключалась очень большая сила. Если бы она захотела бросить меня, я превратился бы в калеку. Скажи она, что собирается вернуться в Америку, мне оставалось бы только стоять и смотреть, как она поднимается по трапу самолета. Даже не заметив, я прикипел к ней всей душой.
Прикипел до боли.
Теперь каждую ночь она спала со мной и каждое утро скакала на моем х*е. Когда она кончала, то выкрикивала мое имя. И она целовала меня – вечером перед сном и утром – перед выходом на работу.
Она поставила меня на колени.
Да что происходит со мной, черт побери?!
– У тебя все хорошо? – спросила Пуговица, захлопывая книгу и озабоченно глядя на меня.
– Да нормально.
Все мои тягостные мысли вмиг улетучились, словно дым.
– А чего ты спрашиваешь?
– Просто ты десять минут подряд смотришь на меня.
– Ну, я всегда смотрю на тебя.
– Сейчас как-то по-другому.
Пуговица положила книгу на стол и направилась в мою сторону.
Дело происходило в офисе винодельни. Я сидел за своим столом, причем мои мысли были далеко не о работе. Сначала-то я полагал поработать, а не думать о моей возлюбленной… Возлюбленной?
– Да просто задумался.
– Может, хватит на сегодня?
– Может, и хватит.
Я выключил айпад и сгреб бумаги в ящик стола.
Она зашла сзади и стала мять мне плечи, растирая затекшие под рубашкой мышцы.