Война альтруистов. Россия против Турции, 1877—1878 (Норин) - страница 27
К слову, 4-я бригада получила неофициальное именование «Железной» именно там и тогда. «Защита титула» состоится в Первую мировую войну под командованием Деникина, но само прозвание относится именно к боям за Шипку.
Однако успокаиваться было рано. 5 сентября турки сделали сильный и нетривиальный ход. Орлиное гнездо, высоту перед горой Святого Николая, атаковали ночью. Русские потеряли «Гнездо», но тут же вернули его в рукопашной. Больше турки не предпринимали крупных атак, однако перестрелки шли постоянно. С начала сентября до конца года на высотах русские потеряли 700 человек убитыми и ранеными.
«Чугунный и свинцовый дождь, относительно говоря, бьёт или задевает единицы, а нервы портит всем», — замечал полковник Духонин.
Русские отстояли перевал от турецких войск, но теперь предстояло победить местный климат. «Сидение» на Шипке обернулось мучениями по мере того, как погода начала портиться. При умеренном уроне в боях потери русских больными и обмороженными за зиму дошли до 9500 человек. Больных «разбирали» по домам болгары, здоровые продолжали нести службу на холоде. Первые случаи обморожений фиксировались еще в сентябре. Настоящие морозы пришли в ноябре, и вскоре достигли 20 и более градусов — с сильным в горах ветром. Зимней одежды не хватало, люди невероятно страдали, часто гибли от лютого холода. Благодаря Верещагину фраза «На Шипке все спокойно» навеки приобрела мрачный оттенок.
Василий Верещагин, триптих «На Шипке всё спокойно»
«Сильный мороз и страшная метель: число обмороженных достигает ужасающих размеров. Связь с вершиной Св. Николы прервана. Нет никакой возможности разжечь огонь. Шинели солдат покрылись толстой ледяной коркой. Многие не могут согнуть руку. Движения стали очень затрудненными, а упавшие не могут подняться без посторонней помощи. Снег засыпает их за какие-нибудь три-четыре минуты. Шинели так замерзли, что их полы не сгибаются, а ломаются. Люди отказываются принимать пищу, собираются группами и находятся в постоянном движении, чтобы хоть немного согреться. От мороза и метели негде укрыться.»
Еще один солдат образно и лаконично описал свое положение: «там было нам пленение вавилонское; там сидели мы и вздыхали по отечестве своём; там плакали мы, пели и вспоминали о дорогой каждому родине.»
Бои на Шипке демонстрируют своеобразные «качели», очень характерные для всей этой войны. Армия, построенная Милютиным, оказалась поразительно неоднородна по качествам возглавлявших ее командиров. Если под Плевной мы видим неважную координацию действий и откровенно неубедительные маневры в исполнении Шильдер-Шульднера, а затем Криденера, то на юге Радецкий в конечном счете разумно устроил оборону на широком фронте, а Столетов заслуживает просто-таки превосходных эпитетов за четкое, хладнокровное и успешное руководство войсками при соотношении сил 6 к 1. Что касается рядового состава, то за все время можно найти лишь один момент, когда войска заколебались, но ничего хотя бы отдаленно похожего на панику. И это — в ситуации, когда в противника местами приходилось уже не то что стрелять и ходить в штыки, но метать камни. Затем эти люди выдержали зимовку, оказавшуюся более страшной, чем турецкие пули.