Определить, откуда слышатся эти голоса, оказалось достаточно трудно: явных подземных ходов видно не было. И на поверхности людей тоже не наблюдалось. Информацией, как спуститься в катакомбы, Тойво не обладал, потому что товарищ Глеб об этом тоже не знал. Оставалось действовать по наитию.
Ну, наитие не предполагало заглядывание под каждый подозрительный камень или обшаривание подполов монастырских построек, а предполагало попытку определиться. Если есть вход под землю, изначально укрытый монахами от посторонних глаз, а потом закрытый от самих монастырских людей, значит, это будет такое место, куда вполне могла уходить вода. Дело-то весеннее — снег тает, даже если на улице минусовая температура. Его подтапливают солнечные лучи, особенно возле камней.
В одном месте, где полагалось бы находиться луже от стаявшего на камнях снега, от воды и следа не было, и льда тоже не было. Значит, она утекла. Но ручьев куда-то по сторонам не было, разве что около камней не очень это дело было, чтобы очень. То есть, не очевидно.
— Там, — заметил самый наблюдательный боец, и Антикайнен с ним согласился.
Словно бы в подтверждение догадки из-под камней залаяли немцы. Теперь сомнений не осталось, а когда они, осмотрев куски базальта, вроде бы хаотично набросанных там и сям, обнаружили нору, заточенную под особо крупного зверя, все стало совсем понятно.
Спускаться под землю в тесноту и мрак, где этому делу могут совсем не обрадоваться — в самом деле, не были же германцы безоружными — не хотелось никому. И Тойво не хотел никому приказывать.
А люди в подземелье совсем страх потеряли: они не только переговаривались, но еще и пересмеивались, и даже перекуривали. Видать, что-то интересное у них там было.
— Может, выкурим их оттуда, как лис? — предложил кто-то.
— Ну, дым сам под землю не пойдет, — сразу же возразил другой боец.
Идею с подтоплением водой тоже отвергли, как несостоятельную.
— Тогда пошумим слегка, — сказал третий красноармеец.
Вероятно, это было самым правильным решением, поэтому Тойво поставил человека в непосредственной близости от дыры, чтобы он постучал одним камнем о другой с равными промежутками времени. Конечно, нашлись еще какие-то другие выходы из-под земли, откуда тоже можно было услышать немецкую возню, но по этим ходам даже кошке было трудно пробраться. Поэтому предположили, что любопытные германцы обязательно вылезут на поверхность тем же путем, каким и спустились вниз.
На стук, однако, вылез один немец — долговязый блондинистый тип с тонким носом ужасно породистого типа. Бывают, вероятно, беспородные носы — это какой-нибудь «картошкой», например. У этого порода, кроме носа, чувствовалась во всем.