— Рыбак рыбака видит издалека, — сказал ему Антикайнен, комментируя слова про «мутность». — Этот товарищ Элоранта, сдается мне, лектор на общественных началах?
— В общем, у него есть кое-какая точка зрения, и он ей поделился с нашими парнями, а те поняли — похоже на правду. Вот теперь просвещаются.
Обычно таким образом работали все коммунистические агитаторы в войсках, неужели Войтто несет в курсантские массы идею контрреволюции? Вряд ли, конечно. Тогда что? Поймать этого агитатора, да по башке ему настучать? Нет, это не наш метод. Наш метод — убеждение, ну, или пьяные выходки, как то: танцы-шманцы, клятвы в вечной дружбе и милицейская драка. Только так можно найти себе единомышленника.
Тойво узнал, что Элоранта появился в России только в августе 1918 года, когда все финские революционеры и им сочувствующие уже два месяца, как болтались по Петербургу. Где он был эти долгие дни? Налаживал контакты с финскими белогвардейцами. Или, быть может, ни с кем контактов не налаживал, а просто пытался прислушаться к себе: хочет он свалить с Родины, или нет? В принципе, Войтто был известной личностью, поэтому финские власти должны были его арестовать, пытать, а потом расстрелять. Но ничего этого они делать не стали, отпустили на все четыре стороны.
Антикайнен не стал больше ни о чем говорить с Хагглундом, разве что про девчонок немного потрепались. Оказалось, что Войтто — семейный человек. Его жена, Элвира, совсем недавно присоединилась к мужу. Появилась из ниоткуда, будто ни в чем не бывало.
— Это как так — из ниоткуда? — удивился Тойво.
— А вот так, — пожал плечами Аллан. — У товарища Элоранто есть свой канал на Финляндию. Очень тайный и контрабандный. Они по нему в Финку бухло поставляют.
Вот еще одна странность. Разовые проникновения в Суоми никто не запрещал, так же, как и разовые выходы оттуда. Любые постоянные переходы очень быстро становятся известны, как пограничникам, так и таможенникам. Не бывает «очень тайных каналов».
— А на днях к ним еще и десятилетний сын приехал.
— Тоже по «каналу»?
— Тоже по «каналу».
Тойво с некоторой долей тоски вспомнил, как хлопотно и, главное — дорого — обошлось ему переправка семьи Лотты в Выборг. Конечно, времена меняются, нарабатываются устойчивые криминальные связи, но не в таких же масштабах! Довериться кому-то на переход через государственную границу — не каждый отважится. А доверить переправить своего ребенка — так это с ума можно сойти! Если нет никаких форс-мажорных обстоятельств, то рисковать близкими людьми нетипично для человека, как такового. Или он ничем не рисковал?