Площадь жила своей напряженной жизнью. Здесь бродили нищие, выпрашивая подаяние, и голосили юродивые. Сюда «божедомы» выносили напоказ найденных на улице мертвецов, и часто раздававшиеся вокруг них истошные вопли и причитания свидетельствовали о том, что кто-то опознал в покойнике своего пропавшего отца, брата или мужа. Сюда же в плетеных корзинках выносили подкидышей, собирая у сердобольных людей деньги на их пропитание или отдавая младенца любому желающему усыновить его.
Тут же толклись и карманные воры, в постоянной давке и толчее находившие применение своим запретным способностям. Они даже вырыли себе для жилья «подземную палату» под храмом Василия Блаженного. В нее вел искусно замаскированный ход из кремлевского рва. В 1683 году это подземелье обнаружили и уничтожили.
Находили себе применение на площади и веселые люди - скоморохи, развлекавшие толпу игрой на домрах, сопелях и других нехитрых инструментах, шутками и прибаутками, до которых всегда были охочи бойкие на язык москвичи.
Лишь в дни больших религиозных праздников шумная площадь затихала, наблюдая торжественное зрелище крестного хода. Особенно пышно и красочно совершался крестный ход в вербное воскресенье. За деревом, увешанным плодами, цветами и чучелами птиц, несли иконы и хоругви, затем следовала добрая сотня священников в праздничных ризах, за ними шли бояре, дьяки и богатые горожане, и, наконец, сидя боком на лошади, покрытой белой попоной, ехал патриарх. К голове его коня были привязаны длинные уши - он должен был изображать осла, на котором, по преданию, въехал в Иерусалим Иисус Христос. По одну сторону патриаршего коня, держа его под уздцы, шел боярин, по другую - сам царь. Это было символическое торжество духовной власти над светской.
Но кончались праздники, наступали будни, и опять кипело и бурлило великое московское торжище.
«Бунташным временем» называли современники годы правления царя Алексея Михайловича, прозванного монархическими историками «тишайшим». Новое «бунташное время» наступило после смерти его сына Федора Алексеевича, умершего в 1682 году.
Царь Федор умер бездетным. Возник вопрос о престолонаследии. Боярской думе пришлось выбирать между двумя братьями покойного царя - Иваном и Петром. Выбор был труден. Старший, 15-летний Иван, был болезнен и «скорбен главой», как почтительно говорили о нем бояре, а попросту слабоумен. Но избрать в цари младшего, 10-летнего Петра, - значило нарушить старинный обычай старшинства.
Еще более тревожили бояр другие соображения. Братья-царевичи были от разных матерей. Будет царем Иван - пойдут в гору его родичи, бояре Милославские, станет царем Петр - главенствовать будут Нарышкины. Разногласия были так остры, что многие бояре, идя на «сиденье» думы, поддевали под кафтаны кольчуги и запасались кинжалами.