– Пожалуйста, не наговаривай на меня, что я все покупаю у Ладуре. – В мамином голосе появились резкие нотки.
Я уже хотел было вмешаться, но тут Кароль вежливо уступила:
– Впрочем, не все ли равно? Во всяком случае, торт чудесный. – Обернувшись к Полю, она громко крикнула ему в ухо: – Тебе тоже нравится, cheri?[22]
Поль оторвался от тарелки и, подумав секунду, сказал:
– Замечательно вкусно! – И широко улыбнулся матушке. – Моя жена всегда была хорошей кулинаркой.
С удовольствием отправив в рот последний кусочек, он задумчиво стал жевать, не замечая, что Кароль снова изменилась в лице.
– Что ты такое плетешь? – не заставил себя ждать ее ответ. – Какая тебе Клеманс жена! Твоя жена я, Кароль.
Он покачал головой, подбирая вилочкой оставшиеся на тарелке крошки.
– Нет. – Он упорно стоял на своем. – Ты – сестра.
Кароль нахмурилась, и мама поторопилась со смехом сказать:
– Нет, Поль. Ты все перепутал. Я была замужем за Филиппом. А ты женат на Кароль.
Поль растерянно огляделся вокруг в поисках поддержки. Его взгляд остановился на мне.
– Жюльен! – произнес он.
Я кивнул:
– Все так, дядюшка Поль. Ты – муж Кароль, а не Клеманс.
Кароль и Клеманс энергично закивали.
Такое упорство, казалось, рассердило старика.
Он швырнул на пол вилку и, с досадой глядя на сестер, сказал:
– А вы обе – две глупые жирафы!
Порой в трагедии проглядывает комическое. Мы переглянулись, стараясь не расхохотаться.
– Я хочу спать, – сказал Поль и сделал попытку встать со стула.
Кароль успокаивающим жестом положила ему ладонь на плечо.
– Пусть отдохнет в гостевой комнате, – сказала maman.
Но не тут-то было.
– Нет, я хочу лечь в спальне. В нашей спальне, – повысив голос, упрямо заявил Поль.
– А как ты смотришь на то, чтобы прилечь здесь на шезлонге и никуда не уходить? – предложила ему maman.
– Ну ладно, – согласился Поль.
Кароль отвела Поля к изящному, обтянутому цветочной тканью шезлонгу, стоявшему недалеко от стола у стены; он, кряхтя и постанывая, улегся и потребовал, чтобы ему дали одеяло. Просьбу немедленно выполнили. Довольный, Поль закрыл глаза.
– Иногда с ним очень трудно, – сказала Кароль, вернувшись к нам за стол. – Никогда не знаешь, что он еще придумает.
И тетушка рассказала нам, что на днях к ней зашла соседка. Поль в это время как раз прилег поспать. Женщины устроились в гостиной пить кофе, и вдруг дверь распахнулась и на пороге, широко улыбаясь, появился неодетый Поль в одних трусах. Он с любопытством взглянул на сидевшую рядом с Кароль женщину, явно желая, чтобы его познакомили с этой хорошенькой особой, потому что не мог вспомнить, кто она такая. Кароль, сохраняя присутствие духа, приветливо сказала: