– Что ты имеешь в виду, Жюльен? – спросила она. – Ты о вандализме? Там что-нибудь повредили или что-то пропало?
Я почувствовал, что краснею. Наверное, надо было сказать ей всю правду, но я не смог. Иначе Софи, как и Александр, назвала бы меня сумасшедшим.
– Да нет! – отмахнулся я. – То есть все-таки да. Куда-то затерялась моя зеленая жестяная лейка. Она раньше всегда стояла у меня за камнем.
– Ах вот что!
Я не понял, поверила она мне или нет. Она посмотрела на меня, сделав большие глаза.
– Так, значит, кладбищенские воры, – сказала она с улыбкой и прищелкнула языком. – Ну, если хочешь, я могу понаблюдать, Жюльен. Я же всегда тут поблизости.
Зазвонил ее телефон, и Софи посмотрела на меня, как бы извиняясь.
– Нет-нет, – сказал я, помахав рукой. – Ты разговаривай, мне все равно уже пора.
Софи улыбнулась мне на прощание и еще раз поблагодарила, кивнув на венок. Удаляясь, я услышал, как она заговорила необычайно ласково: «Нет, что ты, Chouchou[53], как я могу забыть? Я сегодня закончу пораньше, как обещала… Да-да, буду дома не позже пяти… Да, я тебя тоже».
В итоге я ушел с кладбища буквально с пустыми руками. Визит, который я тут же нанес в мастерскую «Бертран и сыновья. Надгробия и другое» тоже прошел безрезультатно, особенно если принять во внимание теорию Александра насчет романтично настроенной молодой вдовы.
Я обнаружил месье Бертрана во дворе среди его памятников, где он как раз толковал с пожилой супружеской парой о преимуществах старых плит.
– С них можно сбить старую надпись и сделать новую, – громко рассуждал он. – Это обойдется вам не так дорого, а выглядеть будет солидно. Никто ведь не станет рассказывать, что камень уже был в употреблении. – Он почесал за ухом и кинул взгляд в мою сторону. – Но вы пока походите, присмотритесь. Я всегда говорю: за погляд денег не берут.
Пожилые супруги, переговариваясь вполголоса, пошли дальше разглядывать выставленные памятники. А месье Бертран, улыбаясь, поспешил мне навстречу. Очевидно, он меня сразу вспомнил.
– Месье Азуле! Это вы! Что же вас привело ко мне? – Он пожал мне руку. – Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы заказать еще один памятник?
К счастью, в этом отношении я мог его успокоить.
Мы остановились на солнцепеке среди множества необработанных камней, и я довольно многословно изложил ему суть моего вопроса.
Это вызвало у месье Бертрана бурную реакцию. По-видимому, мои слова сильно задели его профессиональную гордость.
– Ну знаете ли! – возмущенно воскликнул он и развел руками, показывая, что ни в чем не виновен. – Как вы могли такое подумать! Просто не верится! – Он не переставая качал головой. – Молодой человек, я веду это предприятие вот уже сорок лет, а до меня его вел мой отец, а когда умру – надеюсь, еще не скоро… – при этих словах он трижды постучал по мраморному цоколю рядом с собой, – наше предприятие будут вести мои сыновья… Но никогда еще, – заявил он, бросая на меня укоризненный взгляд, – никогда никто на меня не жаловался.