Лею нашел шестнадцатилетний мальчик, поехавший в лес на велосипеде. Она пошла по одной из тропинок и блуждала почти два часа, пока не наткнулась на двух туристов, которые поняли, что она потерялась. Было уже почти восемь вечера, когда мальчик, весь в поту, вернулся с Леей.
Ее мать сначала стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться. Словно боялась, что ей это мерещится, что у нее галлюцинации и это не ее дочь. Потом девочка выкрикнула: “Maman!” Звук ее голоса вывел мать из ступора. Она бросилась ей навстречу – я никогда не видела, чтобы люди бегали так быстро, – и подхватила девочку на руки. Трудно описать этот пронзительный момент. Они притянулись друг к другу, как два магнита, образующие вокруг себя поле, и все мы поняли, что мать больше не выпустит дочь из виду.
В первые полчаса после этого, пока невеста приводила себя в порядок, а остальные ждали ужина, мы были подавленными. Но потом, когда все расселись и подали вино, в нас что-то прорвалось. Это, наверное, единственное свадебное застолье, которое я помню так четко. Баранина, легко отделяющаяся от костей, карамелизированная морковь с луком, хлеб с плотной корочкой, маленькие блюдечки с маслом. Мы ели и пили так, будто это наш последний вечер в жизни. Мы танцевали несколько часов. Даже я, со своими отекшими ногами, топталась на месте под музыку. Я никогда раньше не видела, чтобы такой дикий ужас сменялся таким облегчением. Меня это пугало, потому что я знала, что когда-нибудь окажусь в подобном беспомощном положении.
Я вернулась домой и спала допоздна. Проснувшись в полдень, я задумалась, не стала бы моя мать другим человеком, если бы однажды потеряла меня. Боялась ли она когда-нибудь за мою жизнь? На кухне я обнаружила свежий хлеб, подтаявшее масло на столе, новую банку вишневого варенья с открытой крышкой. Она заранее ее открутила.
Когда я собирала вещи, чтобы ехать обратно в Париж, мать появилась на пороге моей комнаты. В руках у нее был маленький пакет. В нем лежала одежда для тебя и книжка, которую она читала, когда была беременна мной. Она считала ее полезной для подготовки к родам.
– Я всегда хотела дать тебе свободу, – пояснила она, – и однажды ты поймешь, как тяжело отстраняться от своего ребенка. Ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось сжать тебя в объятиях, но я сдерживалась. А вдруг я умру? Вдруг заболею и больше не смогу заботиться о тебе? Как ты тогда справишься, если будешь полностью зависеть от меня? Может, я была не права, когда держала дистанцию и демонстрировала тебе свою независимость. Я считала, что делаю как лучше, теми способами, которые были мне доступны.