При первых же звуках Фаллом вцепилась в рукав Блисс и зашептала:
– Блисс, это… – и Блисс опять послышалось «фифьюл».
Блисс покачала головой, но Фаллом настаивала:
– Но это она!
Альфиане уже начали оглядываться на Фаллом. Блисс ладонью прикрыла ей рот и, наклонившись, пробормотала «тише» прямо в ухо солярианки.
После этого Фаллом слушала игру Хироко молча, но ее пальцы периодически двигались, словно работали с клапанами инструмента.
Последним выступающим на концерте был пожилой мужчина, игравший на инструменте с гофрированными боками, висевшем на его плечах. Он то сдвигал, то раздвигал его, в то время как одна рука мужчины двигалась вдоль ряда белых и черных клавиш, нажимая их поодиночке и по нескольку сразу.
Тревайз нашел эти звуки особенно утомительными, варварскими и неприятными, напоминающими вой диких собак с Авроры. Не то чтобы они были так уж похожи, но вызываемые ими эмоции совпадали. Блисс выглядела так, словно предпочла бы заткнуть пальцами уши, а лицо Пелората застыло в каком-то непередаваемом выражении. Похоже, это доставляло удовольствие только Фаллом, поскольку она притопывала ногой, и Тревайз, заметив это, понял, к своему удивлению, что она отбивает такт.
Наконец концерт завершился, и поднялся громовой свист, сквозь который отчетливо пробивались звонкие трели Фаллом.
Затем слушатели разделились на маленькие группы, громко заговорили и вновь превратились в шумных и крикливых альфиан, какими они, казалось, были при большом скоплении людей. Музыканты, игравшие на концерте, стояли у стены, беседуя с подошедшими поблагодарить их.
Фаллом выскользнула из рук Блисс и подбежала к Хироко.
– Хироко, – воскликнула она задыхаясь, – позволь мне посмотреть…
– Что, дорогая? – не поняла Хироко.
– Вещь, на которой ты играла.
– Ах, – рассмеялась Хироко. – Это – флейта, маленькая флейта.
– Могу я потрогать ее?
– Разрешаю только взглянуть. – Хироко открыла футляр и вынула инструмент. Он состоял из трех частей, но она быстро собрала их вместе и протянула Фаллом: – Подуй в это отверстие.
– Я знаю, знаю, – нетерпеливо бросила Фаллом и схватила флейту.
Машинально Хироко отдернула ее и взяла покрепче.
– Дунь, но не прикасайся к ней.
Фаллом казалась разочарованной.
– Могу я тогда поглядеть на нее подольше? Я не прикоснусь к ней.
– Конечно, дорогая.
Она снова протянула флейту, и Фаллом пристально уставилась на инструмент.
И вдруг свет в зале померк, и в шуме людских голосов раздался немного неуверенный и дрожащий звук флейты.
Хироко от удивления чуть не выронила флейту, а Фаллом воскликнула:
– Получилось, получилось! Джемби говорил, что когда-нибудь у меня получится.