В красном закатном свете я увидел небольшую и красивую девичью грудь.
Некоторое время мы так и стояли.
Я глупо посмотрел на грудь девушки. Спустил взор на слегка выпуклый животик, снова поднял на грудь. А Сана, закрыв подолом рубашки нижнюю чать лица, глядела в потолок.
Я и не мог разобрать: то ли её лицо покраснело от заката, то ли от стыда.
— Ну, — досадливо вздохнула Сана. — Можешь потрогать.
Я хотел сказать: «Спасибо, обойдусь». Мол, что, я сисек не трогал? Щупал и побольше размерчики.
Но руки сами взметнулись к девушке и погладили её.
После этого Сана резко опустила рубашку и запахнула халат. Дрожащими пальцами застегнула петельки, подобрала пояс от халата и быстро повязала вокруг талии.
— Сана, — сказал я, — о чём бы мы не договаривались ранее, знай, что это всё было глупостями. Я вовсе не такой. То есть — такой, но не я. И вообще…
— Молчи, — тихо ответила Сана. — Мне пора домой.
Она отошла к арке и дёрнула ветку — дверь раздвинулась.
Я побрёл за ней, не зная, что думать и говорить. Вдобавок прежняя слабость вернулась с новой силой.
Мы молча прошли через тёмные комнаты и оказались в главной комнате. Там, на подносе стояли коробочки с едой, к которой я так и не притронулся.
— Служанка, — крикнула Сана.
Тут же вышла её Служанка, замотанная в белые тряпки.
Обе пошли к выходу.
— Мы же ещё увидимся? — зачем-то спросил я.
— Ты скоро пойдёшь в Дом Опыта?
— Да.
— Я тоже.
— Там увидимся?
— Да. Но не смей рассказывать кому-нибудь о браслете и том, как…
— Что ты, — замахал я руками. — Мой рот на замке!
Сана и её Служанка вышли. Я не знал, нужно ли провожать. Решил, что не надо.
Вернувшись в свою комнату, упал на подушки.
Слабость вернулась и достигла такой силы, что я едва не терял сознание. В животе бурчало от голода, ведь я так и не поел чёртовой жареной травы.
Надо бы расспросить Внутренний Голос об этой Сане… как там её…
«Сана Нугвари, — подсказал Голос. — Младшая дочь соседей…»
— Ага, — зевнул я. — The Girl Next Door.
* * *
Проснулся я от пинка в живот.
— Вы своего сына всегда так пробуждаете? — зевнул я.
— Ты не мой сын, — ответила Мадхури Саран.
Я сел на матрасе. Судя по тишине и темноте — глубокая ночь. Фонарь-светлячок слабо мигал среди цветочных гирлянд на стене.
— Я же просил не входить ко мне без спроса, — ещё раз зевнул я.
— Тебе надо продолжить изучение правил нашей жизни. Это лучше делать, пока Похар спит.
— О, сегодня я узнал очень много о вашей жизни, — отозвался я. — Сейчас расскажу. Но сначала…
Я отправился в комнатку с туалетом. Сделав все дела, вернулся. Мадхури Саран сидела на коленях среди подушек.