— Ах, простите, маркиза! Не хотела устраивать скандал и портить столь чудесный бал. Но некоторые мужчины бывают совершенно невыносимы! А на Эдварда всегда плохо действовала выпивка, ещё со времён учёбы в Эбердин.
Усмешку Принца чувствую спиной. Как и ласкающий взгляд — по той же части организма.
Уже скучаю по оклеветанным рукам. И очень даже они к месту были там, где находились! Пусть бы и оставались себе, а мы тем временем поссорились немножко… глядишь, после бы и помирились… Ну что за невезение!
— А на что ещё вы рассчитывали, надевая подобное… платье? — мстительно обрывает крылышки моим мечтам маркиза. — Разве не на то, чтобы шокировать общественность?
— Эту «общественность» шокируешь, как же… — пробурчала я.
— Что-что вы говорите?..
— Я говорю, уж точно не на то, что «общественность» полезет изучать фасон так детально!
Не могу удержаться — бросаю взгляд через плечо.
Генриха нет. Или затерялся в толпе гостей или… ушёл. Как я просила.
Но я не готова была к тому чувству одиночества и пустоты, которое скрутило всё внутри в комок.
Отговариваюсь больной головой и поскорее сбегаю от дальнейшего разговора с Жабой. Не могу решить, что делать дальше. Когда прихожу в себя, замечаю, что иду в ту сторону, где мы танцевали с Генрихом, словно в безотчётной попытке снова его найти и вернуть ускользнувшее волшебство. Так нельзя! Если мы опять столкнёмся, это может спровоцировать его на очередное безрассудство.
Поэтому упрямо разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Наверное, со стороны это всё похоже на трепыхание сонной бабочки. Но я и правда сбита с толку — все чувства растревожены, в мыслях полнейший бардак.
— Миледи… хм… миледи!
Меня догоняет запыхавшийся юноша в маске чёрного кота, лет пятнадцати на вид. Первый бал, возможно.
— Простите, я не танцую… — машинально отвечаю с виноватой улыбкой и порываюсь идти дальше, но он снова догоняет.
— Вам просили кое-что передать! — заговорщически подмигивая, парень склоняется в учтивом поклоне ближе, а сам шепчет:
— Просили передать, что ждут вас у главного выхода из зала. «Чтобы лично принести извинения за испорченный танец». Сказали, будут очень долго и обстоятельно извиняться, — добавил «кот», слегка покраснев.
— Вы уверены, что это мне? — смутилась я.
— А то как же! Велено было передать «самой ослепительной леди этого бала». Так что ошибки быть не может, — подытожил юноша, завистливо вздыхая, и с видимым нежеланием откланялся.
Я поколебалась. Потом ещё поколебалась для очистки совести. Потом нацепила безразличный вид и отправилась искать главный выход из зала…