Да. Мне было так теплее. А теперь я снова умираю от холода.
Прикрываю веки, жмурюсь до звёздочек в глазах — пытаюсь прогнать воспоминания. Стараюсь снова сфокусировать внимание на сестре, вдруг это поможет.
— Почему тебя так долго не было вчера, Дженни? Ты меня избегала?
Джен вздрагивает, отводит глаза и слегка, еле заметно выпячивает нижнюю губу — она так всегда делала в детстве, когда на меня дулась, и хотя мы давно выросли, привычка осталась. Вот только поводы для обид изменились.
— Мне было слишком стыдно. Ты говорила такие неприятные вещи… О том, какие парни мне нравятся… это было честно, но слишком больно слышать.
Сестра снова переводит взгляд на меня и смотрит пристально. Очень серьёзно и отчего-то очень по-взрослому. Я никогда ещё не видела у неё такого выражения глаз. И губы… я была не права. Теперь они плотно сомкнуты. Упрямо — и это тоже какая-то совсем новая Джен.
— Ты просто попала по самому больному, Эм. Понимаешь… я до сих пор не могу выкинуть из головы тот бокал.
— Какой ещё бокал? — удивляюсь я и тоже сажусь в постели, накидываю одеяло на голову и плечи, как плащ.
— Бокал, забытый на столе. Я… хотела извиниться. Перед ним.
— Перед бокалом?
— Ну хватит, Эм! Ты знаешь, о ком я говорю. Я… решила остаться после лекции, чтобы сказать… что это было очень глупо, и я не хотела его обидеть.
Джен замолкает, пряча под ресницами свои собственные жалящие воспоминания.
— А он?
— А он даже не стал слушать. И взгляда не оторвал от своих дурацких бумажек. Сказал, что если есть дополнительные вопросы по лекции, любой студент может приходить на консультацию в приемные часы. Консультация раз в неделю. Расписание на двери факультета.
Бедная Дженни. Теперь ясно, что её так грызло всё это время.
— Понимаешь, Эм? Для него я теперь обычная студентка. А я… потеряла друга по своей глупости. И признаюсь тебе честно. Никогда бы не подумала, но сейчас… мне жутко не хватает того взгляда, которым он смотрел на меня когда-то.
Она всхлипнула и улыбнулась сквозь набежавшие слёзы.
— Дженни…
— Вот такая дура твоя сестра. Ты была права.
Я с горячностью возразила:
— И ничего не дура! Просто ты… слишком романтичная. Слишком мечтательница. Ну и временами не думаешь о том, что говоришь. А Олав… он обязательно оттает! Вот увидишь. Будешь с ним так же мило щебетать, как всегда — и непременно оттает! Он же тебя…
Джен вздрогнула и перебила.
— Нет! Не говори этого, пожалуйста. И разговаривать я с ним больше не буду. Близко не подойду.
— Почему?!
— Потому что… он теперь обязательно подумает, что я начала к нему внимание проявлять только из-за того, что он теперь «особенный». Раз стал преподавателем. Что только поэтому я на него посмотрела. Ты знаешь, как девчонки про него шепчутся? Я слышала. Чуть не прибила идиоток. Мол, неженатый, из хорошей семьи, да ещё милый такой… завидный жених, надо брать, пока не перехватили… Студентки же вечно мечтают о преподавателях. Олав… он обязательно подумает… что я тоже из таких. Поэтому… нет. Даже на лекции ходить не стану. В конце концов — зачем ещё нужна сестра-близнец? У тебя всё спишу. Ты же не станешь вредничать, да?..