— А теперь генеральная репетиция балета «Спящие красавицы», — усмехнулась я, нервно перебирая одежду. — Ложитесь на пол! Прямо в лужу! Все дружненько! А потом, по команде: «Встаем» поднимаемся так, словно вас разбудили ни свет, ни заря! Медленно, да… да! Вот ты — молодец! Все делаем, как она!
— Богиня похвалила меня! Это — милость! — обрадовалась крайняя слева «покойница». — О, благодарю!
— Еще раз! — произнесла я, выливая на руки варенье. Теперь у меня руки по локоть в сладкой и липкой «крови». — Все! Достаточно! Сойдет! А теперь ложимся и ждем!
Несколько ударов, которые показались вечностью, щепки летящие в стороны, радостный крик толпы, которая еще не знает, что их тут ждет. Первая партия «уборщиков» с черными тряпками влетела в храм, мечтая разграбить его и уничтожить, но что-то их смутило. Наверное, кровавые отпечатки рук на колоннах.
— Кто посмел явиться в мой храм? — спросила я, стоя возле статуи. Нервы дрожали, а кто-то из «покойниц» слизнул ягодку. Первая партия оторопела, рассматривая результаты операции «День Варенья». Следом влетела вторая волна, тоже ознакомившись с натюрмортом и слегка притормозив.
— Я богиня света и так далее, проклинаю вас, — страшным голосом произнесла я, протягивая вперед, чтобы все ее разглядели. — Неблагодарные! Я убила жриц, чтобы вы убедились в том, что…
— Она убила жриц! Своих жриц! Богиня сошла с ума! — закричали люди, пока я смотрела на них, понимая, что богиня со справкой намного опасней, чем богиня без справки.
— Встаньте! — закричала я, а мои жрицы стали с ужасающими звуками подниматься. Нет, правая крайняя халтурит. — Защищайте свой храм! Убивайте всех, кто посмеет на него напасть!
Девочки сделали пару шагов, выставив вперед руки, послышался визг, писк и паника. Толпа выметалась из храма с такой скоростью, что вынесли остатки дверей. Паника нарастала! «Помогите! Живые мертвецы! Богиня сошла с ума!» — верещали на разные голоса любители острых ощущений, а перепачканные жрицы посмотрели на меня.
— Никому не рассказывайте, что произошло. Никто не должен знать, — предупредила я, удивляясь тому, что все получилось. Ну правильно, ожидали увидеть одно — получили совсем другое. — Повторяйте каждый раз, когда кто-то ломится в храм!
— Но ведь вы же сами говорили, что секреты и тайны — это плохо! Что никто не должен иметь тайны… — на меня смотрела та самая старательная белокурая жрица.
— Вы — жрицы богини. Вам можно. Я разрешила. Могу расписаться, если нужно, — выдохнула я, а в храме воцарилась тишина. Яркий свет ударил мне в лицо, я покачнулась и … очутилась в собственном храме.